Алиса в Замужикалье

– Это не смешно для тебя. А Горал, по моим расчетам, должен просто покатиться со смеху. Поверь на слово: когда-то мы были друзьями. Я знаю его лучше всех.

– Не уверена, – гнев потихоньку начал отступать.

Черт их знает, этих драконов, что им смешно, а что нет. Но выбора у меня все равно нет. Не анекдоты же мне ему травить?

– Успокойся. Ещё немного, и мы будем вместе, – Азар прижал меня к себе и крепко поцеловал.

Я потянулась к нему всем телом, и… проснулась. На губах еще осталось его горячее дыхание. Но что-то было не так. Что? Я и сама не могла понять. Задумчиво листая фолиант за фолиантом, я все пыталась ухватить это ускользающее чувство.

– А может, ему шутку про бабочек рассказать? – дракоша ткнул золотым коготком в красивую картинку на странице. – Это очень смешно, – он захихикал.

Бабочки! Вот оно! Бабочки в животе – их больше нет. И мурашек по спине тоже. А ведь они были раньше, когда Азар целовал меня. Когда гладил по волосам. И вдруг все исчезло. Может быть, я к нему привыкла? И мне нужно нечто большее? Вернее, не нечто, а конкретно кое-что? То есть, близость? Пришло время поговорить с умным человеком, с Доктором Чуйкой.

– Да ты и сама знаешь, – немедленно отозвался Доктор Чуйка. – Себе-то не ври! И мне тоже. Бабочки улетели к Горалу.

– Он же сволочь! – возразила я. – Ректозавр огнеплюйный!

– Но как целуется, подлец! – не уступил Доктор Чуйка.

Я вдруг вспомнила объятия Горала, его голос, его язык в моем рту. И бабочки горячей стайкой заметались в животе. Только этого мне не хватало!

Раскиндык… то есть, ушатай, то есть Машу вать! Ну нет! Только не это! Только не он! Скорее Пизанская башня пизанется окончательно, но этого рептилоида я любить не буду. Никогда! Главное: взять себя в руки. Сосредоточимся. Вдох-выдох. Азар, Азар, Азар, Азар! Ничего. Температура минус сорок. Как в чертовой Арктике. И вместо бабочек стая белых медведей. Вот я попала – так попала. Мне нужен скальпель, чтобы вырезать Горала из памяти. А еще лучше молоток, чтобы по башке себе вдолбашить. И как идти на отбор в таком раздрае чувств? Ладно, как говорил наш школьный физрук:

– Будем переживать неприятности по мере их поступления.

И в этом туре отбора  мне не повезло с порядковым номером. Снова последняя. Из всех претенденток я единственная была без костюма. Остальные карнавалили напропалую. Горал с непроницаемым лицом сидел напротив сцены, на возвышении. И в нетерпении барабанил пальцами по подлокотникам кресла, сделанного в виде драконьей головы аспидно-черного цвета. Сам ректор был в белом сюртуке, ярким пятном выделяясь на угольном фоне. Судя по его выражению лица, смеяться ему не хотелось. И настроение у меня упало куда-то под пол. Потому что если так продолжится, то к моменту моего выступления Горал уже будет в бешенстве.

Студентки старались, как могли. Только вот ректор их усилия явно не оценил. Ни одну из них он не удостоил мощным столбом пламени. Всё больше тоненькими струйками, без всякого энтузиазма, а большинство из девушек вообще заработали вялый пых дыма из одной ноздри. Шамтаре, правда, повезло чуть больше других. Она использовала Грим Судьбы, превратилась в маленького дракончика, долго гонялась за огромной, размером с кошку, мухой. А потом сожрала ее. Спазм тошноты сжал мое горло, но Горал слегка полыхнул пламенем, и улыбнулся. Вот садюга! Что здесь смешного? Меня, конечно, предупреждали, что у драконов специфическое чувство юмора, но я не думала, что настолько.

Разочарованная Шамтара вернулась на свое место, едва сдерживая слезы. Злорадство всколыхнулось было в моей душе, но быстро отступило. Акавиша и вовсе не удостоилась даже струйки дыма. Она долго и очень нудно рассказывала скучные анекдоты, стоя посреди сцены в клоунском костюме, который скорее пугал, чем смешил. Таких клоунов с застывшими гримасами улыбки на белых масках обычно снимают в фильмах ужасов. Во время ее выступления Горал в нетерпении несколько раз переменил позу и все время отворачивался. А под конец демонстративно зевнул. Акавиша тут же прервала выступление и выбежала из зала, громко рыдая и трагически заламывая ножки.

Наконец, подошла моя очередь. Я встала, но ноги предательски дрогнули, и я чуть не плюхнулась обратно на стул. Давай, Алиса! Двум смертям не бывать, как говорится. На сцене мне делать было нечего, поэтому я подошла к Горалу и поднялась на постамент, на котором стояло его кресло, больше похожее на трон. Ну что, ваше огнеплюйное величество? Или я тебя сейчас рассмешу, или ты мне сделаешь секир-башка. Бровь Горала удивленно поползла вверх, когда я подошла к нему и спросила:

– Можно мне вам кое-что шепнуть на ухо?

Ректор сразу проснулся. Скука мигом улетучилась из его глаз. И в них даже мелькнуло неподдельное любопытство.

– Попробуй, – ответил он и чуть подался вперед.

– Вы не можете быть Судьбой, – прошептала я. – Вы слишком добрый для этого!