Алисанда

"Мамы жены Всеволода, пойдёт такое определение?" — уточнил кот.

Да, спасибо.

"Итак, вернёмся к нашим деревяшкам, тьфу, баранам… Ой, ну… В общем, все поняли, — поспешил сменить тему Вермерх, пока мы с Юком не залезли в дебри моей родословной. — Ты, лиса, спроси у этого Джука, далеко ли наше "укрытие" от деревни".

Первая умная мысль за последние полчаса.

"Неправда! Были ещё!" — обиделся жеребец.

Правда.

Вермерх надулся и исчез в глубине сознания. В голове стало свободнее.

— Джук! — позвала я.

Парень не повернулся. Ишь ты, обидчивый какой.

— Ну извини, пожалуйста, — вздохнула я, прекрасно понимая, что именно этого от меня и требовалось. Снизойти до извинений. Пожалуйста, как пожелаете. Только потом пеняйте на себя, я таких унижений не прощаю.

Джук соизволил повернуться и критически оглядел меня.

— Извиняю, — кивнул он после недолгого молчания. — Что ты хотела-то?

— Далеко это…этот…ну, в общем наше так называемое укрытие? В смысле, далеко от деревни?

— Ну, как тебе сказать… — замялся парень.

— Как есть.

— Амбар этот на отшибе, в стороне от дороги, да ещё я, пока до него добрался, несколько раз через лужи перебирался. Через глубокие, между прочим. Вон, в сапоги воды зачерпнул, — Джук разул одну ногу и перевернул сапог. Из него потекла вода. Джук потряс сапог и вновь надел на ногу. Со вторым проделал то же самое.

— И что? — ну промочил сапоги, дальше-то что?

— А то, что собаки нас не найдут! — Джук радостно захлопал в ладоши, словно дитя на новогоднем празднике по время раздачи подарков.

Нашёл, чему радоваться. Они-то заметят, даже если ты будешь брести по воде, а потом выберешься на берег. Только коли додумаются пробежать в том направлении, конечно. А несколько луж на всю дорогу для них вообще не проблема. Другое дело, что…

— С чего ты взял, что нас будут преследовать с собаками? — осведомилась я.

Джук задумчиво поскрёб макушку.

— Так я слышал, когда убегал. Этот мужик, который хозяин дома-то… — Джук завис.

"Для туго соображающих поясняю — староста", — усмехнулся Вермерх.

Ой, да помолчи ты!

— Ну, чего он? — поторопила я.

— Он крикнул "Собак, живенько! Пацана высечь на месте, лису ко мне, желательно в мёртвом виде — шуба для жены знатная выйдет!". Ну, я и припустил. Себя-то мне не жалко, высекут и отпустят, на что я им сдался? А вот тебя пожалел, — меня потрепали по загривку.

"Пожалел ту жену, что наденет шубу из твоего грязного жёсткого меха", — прокомментировал Вермерх и заржал, словно увидел табун кобылиц без вожака. Видимо, нашёл что-то смешное в своей фразе.

"Ты неисправим! — фыркнул Юка. — Не слушай его, он всё больше глупеет".

Да, я заметила.

Вермерх снова обиделся и исчез. На этот раз надолго. Тем лучше, видимо, на него заключение с хозяйкой в одном теле оказывает дурное влияние. Надо будет найти способ освободить их обоих. Или хотя бы одного.

"Не вздумай! — воскликнул Юка. — Мы поддерживаем тебя, продлеваем твою жизнь за счёт своих, изменяем твою внешность и позволяем использовать наши возможности. Хоть один из нас освободись — и ты мертва!"

Всё это было произнесено на одном дыхании и с таким чувством, что мне раз и навсегда расхотелось освобождать зверей. Юка явно боялся за мою жизнь, что не могло не радовать.

Внезапно раздался стук и неясное бормотание. Я повернула голову на звук. Джук, видимо умудрившийся задремать, потянулся за отлетевшим куда-то в сторону арбалетом. Опять…

— Слушай, да привяжи его к себе! — посоветовала я.

Парень замотал головой.

— Не поможет. Он всё время падает, всё время выдаёт меня. Сколько стрел я потерял из-за этого! Из тридцати у меня осталась одна, которую я храню, как зеницу ока, — Джук продемонстрировал мне короткую стрелу с полосатым оперением. Костяной наконечник угрожающе сверкнул в сероватом свете.

— А сам ты делать их не умеешь? — удивлению моему не было предела. Жить одному в лесу много лет, да не научиться за это время делать стрелы? Смешно. Даже я умею. Правда у меня они всегда выходили криво-косо, но технология была мне хорошо известна. Спасибо отцу.

— Нет, — Джук вновь мотнул головой. — Не умею. И не умел никогда. Знаю, позорище, но ничего не могу с собой поделать. Руки, наверное, не из того места растут.

— Погоди-ка, — один вопрос не давал мне покоя с самого момента нашего знакомства. — Не потому ли, что у тебя осталась одна стрела, ты не убил меня, когда я полезла на дерево?

— И поэтому тоже.

— А отчего ещё?

— Я всегда промахиваюсь, — Джук покраснел и крепче сжал арбалет. — Понимаешь, это оружие убийцы моего отца. А я взял его, потому что отцовский скорострел был сломан. С тех пор всегда ношу его с собой, ибо он мне дорог, как память о моём первом и единственном верном выстреле.

— Ты убил того человека? — с ужасом догадалась я.