Алистер Кроули

Если допрос Кроули Гесса был идеей Флеминга, то Флеминг, вероятно, предложил идею письма. Вице-адмирал Джон Годфри (DNI) ответил на предложение Кроули 17 мая 1941 года из «разведывательного отдела, военно-морской штаб, Адмиралтейство, SW1»:

Директор военно-морской разведки выражает свое уважение г-ну Алистеру Кроули и сожалеет, что не может воспользоваться его предложением[581].

Годфри не смог принять предложение; была ли оппозиция? Объяснения сдержанности в использовании дела Гесса можно найти в «Истине о Рудольфе Гессе» Джеймса Дугласа Гамильтона[582]. В книге цитируется меморандум генерального директора Кона О’Нила от 23 июня 1941 года: «Неразбавленная правда дела Гесса не является хорошей пропагандой».

Книга Гамильтона предлагает одну крошечную крупицу недопустимых доказательств того, что круг Гесса мог быть «раскрыт» на оккультном уровне. На стр. 65 Гамильтон ссылается на сон, в котором Карл Хаусхофер видел, как Гесс шел по обитым тканью коридорам британских замков, предлагая мир воюющим народам. Гесс верил в пророческое видение Карла Хаусхофера и смотрел на этот инцидент как на божественное руководство, подтверждение того, что он должен был осуществить свой план или, как он предпочитал называть его, свое видение.

За неделю до того, как DNI пожалело о своей неспособности использовать огромные навыки Кроули, леди Харрис подготовила свой собственный каталог для выставки своих 78 картин Таро, отвергнув тот, что предложил Кроули. Кроули не мог вспомнить «настолько черную ярость», какая поглощала его «последние 5 часов. Хотя я давно подготовил правильный каталог, одобренный Луи Уилкинсоном и другими здравомыслящими людьми, которые разбираются в таких вещах; ясный, скромный, дешевый в изготовлении»[583]. Он писал Фриде: «Используйте мой черновой вариант каталога, отредактированный профессионально, или считайте, что я вообще в этом не участвую».

* * *

23 июня 1941 года сотрудник консульства, работавший в министерстве иностранных дел, обедал в греческом ресторане Демос на Шафтсбери-авеню. Роберт Сесил в тот день уже испытал одно потрясение: вторжение Германии в Россию. Вторым сюрпризом для Сесила стал крупный мужчина в зеленом костюме «никербокер», погруженный в шахматную головоломку. Пытаясь достать графин с водой, Сесил пролил немного воды на стол незнакомца. Завязался разговор о шахматах — и о Кембридже. Сесил знал Филби и Маклина. В своих неопубликованных мемуарах «Воля и путь» Сесил утверждал, что его встреча с Кроули была случайной, что у него не было доступа к секретной информации, пока 15 месяцев спустя не произошло заметное повышение по службе, которое само было связано с магией Кроули[584].

Сесил вспомнил план 241, «настолько черный, насколько может быть черный». Заметив, что каббалистическим эквивалентом греческого АС0МА, Астма, было 241, Кроули хотел нанести им удар под дых нацистам. Листовки побуждали тех, кого отчаяние подвело к убийству или самоубийству, убить двух гуннов, прежде чем покончить с собой, оставив на жертвах карточку «241» (Two for one, Двое за одного). Психологические знания Кроули предполагали, что психотические вспышки депрессивных или введенных в заблуждение солдат вызовут волну страхов, которые радиосообщения разовьют до паники. V-кампания Кроули переходила в более темные области психологической войны[585]. Сесил передал план руководству политической войны; он был отклонен. Кто-то заметил, что каламбур с 241 будет непонятен иностранцу.

Кроули не отказался от Роберта Сесила. В июне 1942 года Сесил пошел в лес недалеко от своего дома в Чизлхерсте, встал на пень, поднял руки и, глядя на запад, когда солнце садилось, закричал: «Приветствую тебя, Ра, в твоем закате», затем возвратился домой, подписал «Клятву начала» в магическом ордене Кроули, взяв имя Брат Respice Finem, «Взгляни до конца».

* * *

Летом 1941 года V-кампания дала Британии новые силы. 2 августа Кроули рассказал о своем авторстве голландскому оккультному издателю Жану Мишо. В следующее воскресенье 65-летний Кроули совершил долгую прогулку, осматривая разрушения от бомбежек в лондонском Сити и Ист-Энде. Считал ли он себя «зловещим зверем», которому было предначертано в пророчестве Иезекииля о четырех казнях войти в руины сбившегося с пути Иерусалима? Средя заглушающих звуки бомбежек колоколов это было горьким переживанием. Вернувшись в свою квартиру на Ганновер-сквер, Зверь позвонил Бернарду О’Доннеллу и сообщил о новых планах. О’Доннелл «догадался о V». Он задал И-Цзин вопрос: «Должен ли я выпустить брошюру, задокументированную тремя фотографиями и цитатами, или как?» Ответ: «Да, учреди прошлую историю».