Алистер Кроули

На 1003, Саус Ориндж Гров напряженность оставалась высокой. В то время как нападения Гермера на У. Т. Смита, исходящие с Восточного побережья, вызвали кризис лояльности в Джеке, Джейн Вулф и Регина Каль остались верны Смиту. Кроули телеграммировал Джейн, утверждая, что ее суждения были подорваны «вампиризмом» Смита. 23-го Кроули снова телеграфировал: «НЕОТВРАТИМЫЙ УДАР МОЛНИИ МОЖЕТУСКОРИТЬСЯ»[601] Джек Парсонс и его жена Хелен сплотились; Кроули не должен верить всему, что он слышал. Им нужен был Смит, стержень Телемы в Америке, и они просили «ЛЮБВИ И ДОВЕРИЯ». Кроули отверг сентиментальность, подозревая, что Смит и компания превратили Телему в культ любви: религия как оправдание сексуальной свободы. Подозрения еще больше подогрел лейтенант армии США Грейди Луи Макмертри. Одна из подружек Макмертри забеременела от Джека. Грейди пришел в ярость, обнаружив, что она получила наличные на аборт и адрес, где могла быть проведена процедура. Аборт был проклятием для Кроули. Аборты не только часто делались из-за заботы о деньгах, но и Телема настаивала на «истинной воле» родителей и детей.

Лейтенант Макмертри пришел в ОТО через Парсонса, с которым познакомился в Лиге научной фантастики Лос-Анджелеса (Рэй Брэдбери был тогда подростком). Приглашенный на представление гностической католической мессы в декабре 1940 года, Макмертри был впечатлен, но вмешалась война. Призванный в 1941 году, Макмертри в составе армии прибыл в Европу в 1943 году. Пробивая путь к Джермин-стрит, Макмертри утомил Кроули разговорами. Тем не менее Кроули ценил дружелюбие и слушал его.

Раздраженный калифорнийской ситуацией, обеспокоенный «тихой» бомбардировкой Фау-1, Кроули занялся переводом «Цветов зла» Бодлера, чтобы успокоить свой ум. Налеты Фау-1 было тяжело переносить. Кроули писал, что не слышал ни о каких бомбах, но обнаружил упоминание о 500 жертвах за пределами Кэкстон-холла, пресса запретила их печатать: «т. е. Гунны могут знать, а мы — нет, если не будем искать!» Кэкстон-холл! Элевсинские мистерии, должно быть, казались такими далекими.

Он продолжил, сравнивая свою жизнь с пароходом Калькутта-Рангун, «плывущим вдоль берегов мрачного безумия в сезон дождей и тумана». 24 февраля он опубликовал стихотворение «Г ород божий», «чтобы флаг продолжал развеваться». Вдохновленный царской Россией, как и «Веселая ярмарка», «Город божий» — это праздник.

Гамильтон появился 27 февраля: «восстал против Телефонной компании (!) и Англии. Я снова испытываю сильное искушение написать в компетентный орган. Если бы я был уверен, что они будут действовать, я бы сделал это. Но я устал от пренебрежительного отношения!» В 1943 году секретные службы реорганизовали приоритеты, чтобы уделять больше внимания коммунистической подрывной деятельности; угрозы усилились с тех пор, как Сталин присоединился к союзникам. К сожалению для тех, кого он предал, именно «кембриджский шпион» Ким Филби сумел одержать верх над антикоммунистическими усилиями.

* * *

В мае в кинотеатре Кингс Кросс показали любимый фильм Кроули. В «Незабываемой ночи» Брайан Ахерн сыграл писателя из Гринвич-Виллидж, ставшего свидетелем всевозможных странностей. Неужели ностальгия по дням в деревне в 1918-19 годах заставила Кроули уехать в четвертый раз? Или это были пламенные волосы Лоретты Янг? Возможно, он хотел вернуться в Америку через отождествление с фильмом. 6 июня он повел Кэт Фалконер посмотреть его в Слон и Замок: в шестой раз!

Несмотря на проблемы, в 1943 году в жизнь Кроули проникло чувство спокойствия, возможно, связанное с заметным падением сексуальной активности. Суетливость, беспокойство о том, чтобы контролировать вещи, выходящие из-под его контроля, возможно, вполне естественное, для мага, перенесшего нескончаемое нервное напряжение, со временем настигнет его.

Новое поколение больше уважало Алистера Кроули. 29 июня из Оксфорда позвонил ныне известный театральный режиссер Питер Брук, чтобы пригласить Кроули в качестве почетного гостя на вечеринку в колледже Магдалины. Кроули встретил Стэнли («Проныру») Паркера из Oxford Mail, того самого журналиста, который брал у него интервью во время его оксфордского «запрета» 13 лет назад: какой контраст!

В то время как спокойствие Кроули могло быть вызвано поворотом войны в Европе и Африке, его тревожили «самолеты-снаряды» и волна криминальной активности. Он предложил телемический ответ, который мог бы заинтересовать сегодняшних законодателей: