Алистер Кроули

О, Англия! Могучая, падёшь —
Других конец не опечалит наш.
Глас Справедливости не ставя в грош,
Не слышишь ты, войдя однажды в раж.
Народы продолжают пляс святош.
Ты друга не предашь…

Ты друга не предашь… Эта строка вдохновлена Джозефом Чемберленом? В мае 1898 года министр по делам колоний заявил своим избирателям в Бирмингеме, что великолепная изоляция, «которой все завидуют и в которой все сомневаются», больше не подходит для Великобритании. За предложение пакта с Соединенными Штатами Чемберлена осудили в России, высмеяли в Германии, его презирал премьер-министр от консерваторов лорд Солсбери и хвалили некоторые ведущие американские журналисты.

Поэт мог быть более суровым, чем государственный деятель: «дни богатства и величия Англии закончились» — гремел Кроули, когда «Пенсильвания» плыла по волнам к Нью-Йорку.

Продолжая видение Чемберлена, эпилог стихотворения «Американскому народу в годовщину его независимости» призывает США взять флаг свободы:

Полос позора не стереть,
Сумели звёзды вы содрать
Для флага.
Груз не в силах несть,
Орёл не хочет ваш летать.
Расправьте ж крылья!
Выход есть!
За вашу честь!
Пусть встретит тирания смерть.

Написанное за два дня до высадки, откровенное обращение Кроули точно предсказало падение Британской империи, возвышение американского орла, свободу Ирландии, независимость Индии и преобразование Англии через возврат к языческим принципам свободы:

Я вижу век-дитя, я слышу крик. […]
Рождённый бурно, он жесток и дик,
В своём взросленье станет он велик.

Была ли Кармен Сакуларе нацелена на то, чтобы соответствовать духу Нового Света? Возможно, но это также было смелым заявлением о личных убеждениях Кроули о свободе, предупреждением всем, кто подавлял человеческий дух. Биографы не замечают этого, но мы видим первое появление знаменитого Солнечного века Кроули или «Эона Гора», «Коронованного и победоносного ребенка»; то, что, как утверждает легенда Кроули, появилось только после магического воззвания к египетскому богу Солнца в Каире четыре года спустя. Кроули уже приветствовал повелителя новой эры:

Привет тебе, Гор!
Твоё имя мы славим,
Твои колесницы летят перед нами,
Твой меч поразит стены башни, как пламя.
Восстань! Снизойди! Лицезрею тебя!
Распорото небо лучами огня.
С оружием света идут за тобой
Мощь Марса и армии ужаса —
В бой.

Легенда упускает из виду практически все самое важное об Алистере Кроули. Путешествие, которое мы описываем. Легенда говорит о двух вещах. Сначала Кроули был в бегах, спасаясь от проблем в Лондоне. Затем, он направился в Мексику, чтобы подняться на самые высокие горы этой страны с Оскаром Экенштейном.

Но есть явный пробел.

Кроули прибыл в Мехико в июле 1900 года; Экенштейн прибыл только в ноябре, более пяти месяцев спустя. Чем в это время занимался Кроули?

* * *

Оставив Нью-Йорк и его изнуряющую жару, Кроули двинулся на юг, в Мехико. Забронировав номер в отеле Iturbide, он связался с британским консулом и вице-консулом и познакомился с несколькими журналистами — вряд ли это поведение человека в бегах. Сняв квартиру возле парка Аламеда, он начал работать над невидимостью. Помогли документы Аллана Беннета; Кроули утверждал, что достиг относительного успеха. Он видел, как его образ исчезает в зеркале, и гулял по городу в экзотической одежде, не привлекая внимания. Вдохновленный Беннеттом, Кроули начал изучать раджа («царскую») йогу; путь к единению с чистым существом.

Кроули описывает события в «Исповеди» весьма необычно. Он появляется в Мехико незнакомцем и — вуаля! — в течение нескольких недель он не только был посвящен в масонство шотландского ритуала старым журналистом, называющим себя Дон Хесус де Медина-Сидония, но и основал вместе с ним магический орден, названный «Лампа невидимого света». Перед отъездом из Мексики Кроули получает 33-ю степень, высшее звание масонства шотландского ритуала, прославляющего идеалы самоотверженного служения и человеческой свободы.

«Исповедь» утверждает, что «Лампа невидимого света» была учреждена по «разрешению», предоставленному Мазерсом в Париже. Если Мазерс думал о «продолжении Золотой Зари» — или о ячейке карлистов, — для Кроули было типичным взять зародыш идеи и сделать с ним что-то по собственному усмотрению.