Алита. Боевой ангел

– Еще секунда, всего секунда, и он был бы мой, – глядя в темноту, прорычала Алита.

Она оторвала взгляд от мрака внизу и ощутила на лице прохладный ночной ветер. Разочарование и обида – ведь упустила врага! – потихоньку оставили ее, уступив место отстраненной легкости, какая бывает после опасности и отчаянного усилия выжить. Ничего страшного! Ведь это не война, можно вернуться на базовый уровень активности…

– Алита, ты меня слышишь?

Она заморгала, растерянно посмотрела на Идо и на кровь – настоящую, красную, – стекавшую по лицу.

– Боже мой, Идо! – испуганно выдохнула она. – Что с вами? Вы ранены?

Он посмотрел на нее. Такой спокойный, равнодушный взгляд. И не поймешь, злится он или печалится, испуган или растерян. Может, посмотрев на то, что вытворяет Алита с данным ей телом, он пожалеет об отданном сокровище? Пожалеет даже о том, что вытащил девочку из мусорной кучи?

Он отвернулся и пошел. Алита двинулась за ним.

* * *

Рядом с Идо по ночной улице шла маленькая машина для убийства, так похожая на его дочь. В ней не ощущалось агрессии или воинственности, не было даже обычного подросткового раздражения. После того как Гревишка упал в темноту, Алита снова стала просто девочкой, беспокоящейся о том, что ее опекун ранен, и желающей одного – скорее вернуться домой.

Хотя после падения были полминуты, когда Алита глядела в темноту и рычала про еще одну секунду, будто именно она, а не кто-то другой здесь воин-охотник. Собственно, так оно и было, понял доктор. Он увидел то, что не скроют никакие цветы, серебряные и золотые вставки. Может, удастся сдержать глубинную суть Алиты и усыпить зло, если быть хорошим отцом и держать дочь подальше от опасности. Но, похоже, роль хорошего отца удастся ему не лучше, чем в прошлый раз. Нынешний провал горше прежнего.

Когда вернулись домой, Алита настояла на том, что она сама перебинтует плечо Идо. Он позволил. Она была покорной и робкой – типичная четырнадцатилетняя девчонка, пытающаяся извиниться за ослушание, побег из дома и за то, что влезла в опаснейшее дело.

«Если бы она не вмешалась, я уже был бы трупом», – невесело напомнил себе доктор.

Алита отлично справлялась с перевязкой, клала ровно столько пасты, сколько нужно, чтобы закрыть порез, причем гладко, без комков. Интересно, она научилась у Герхад или это навык первой помощи на поле боя, проснувшаяся память солдата?

Однако ночь еще не кончилась. Надо отнести трофеи на Завод. Алиту не хотелось туда брать. Вдруг что-нибудь стрясется, и она переключится в боевое состояние? Но после случившегося не следовало оставлять ее дома одну. Ей нужно поговорить. Нельзя, чтобы она обдумывала и переживала все в одиночестве. Кроме того, она может выскользнуть из дому и отправиться следом. Да и друзья убитых киборгов могут явиться, чтобы свести счеты. Если они вломятся…

Идо постарался выбросить страшную мысль из головы. Конечно, это маловероятно, учитывая, кто такой доктор Идо для городских киборгов, но все-таки возможно.

Ладно. Надо просто взять Алиту на Завод – и никаких мучительных сомнений.

Когда оба отправились туда, доктор искоса взглянул на девочку. Она по-прежнему выглядела тихой, спокойной и покорной, как любая другая девочка, воспротивившаяся родителям и вдруг обнаружившая себя в переделке, худшей, чем она себе представляла. Наверное, сейчас Алита думает, насколько разозлен Идо, как ее будут ругать и наказывать, и будет ли все по-старому.

В глубине души у доктора копошился маленький червь сомнения: может, он, Идо, просто приписывает девочке свои мысли? Ведь она спасла его докторскую задницу. Может, не Алите надо извиняться? Да, она решила, что ее доктор – маньяк-убийца, но, если бы не подумала, Гревишка надел бы голову доктора на пику, а киборг-насекомое носила бы докторские глаза вместо серег.

Алита – в смысле, эта Алита – присутствовала в жизни Идо всего два дня, а не четырнадцать лет. На самом деле она вряд ли маленькая девочка, и уж точно не его дочь. Та была беззащитной, нуждалась в заботе и опеке. Эта могла постоять за себя. Может, Алита и тревожится о том, насколько зол ее доктор, но, может, самому Идо лучше подумать о том, что Алита может разозлиться на него? А он уже видел последствия ее гнева.

В подсознании девочки сидел профессиональный убийца. Его присутствие – не скверная привычка, которую можно побороть психотерапией. Быть убийцей – истинная природа Алиты. С другой стороны, это не слепая жажда убийства. Как бы девочка ни разгневалась, она различает друзей и врагов. Однако, если она взялась за дело, хочет довести его до конца и не останавливается, когда минует непосредственная опасность.

«Еще секунда, и он был бы мой!»

От воспоминания о звуках ее голоса Идо пробрала дрожь.

* * *

Когда они поднимались по лестнице перед входом на Завод, Идо заметил вопросительный взгляд. Потому, когда они оказались наверху, доктор тряхнул мешок, который нес, и сказал: «Алита, послушай…» Он запнулся, не в силах подобрать слова, но вдруг сообразил, что делать, и вытащил свой значок воина-охотника.