Алитет уходит в горы

И оба они замолчали, каждый думая о своем. Тыгрена опять вспомнила своего маленького мужа Айе. Вспомнила, как они вместе думали о детях, как будет шумно в их яранге… А вот теперь Алитет навсегда увез ее от Айе, и жизнь… пропала. А если у женщины нет детей — она не настоящая. Как же быть? Тыгрена вспомнила, как Наргинаут говорила, что в Алитета вселились злые духи и от него давно перестали появляться дети. «Как же без детей? Даже после смерти „верхние люди“ топят в озере женщин, у которых не было детей… Может, искупить вину добровольной смертью? Пусть задушат меня?! Не-ет… Не хочется. Я еще не стала старухой».

Эти тяжелые мысли овладели Тыгреной до того, что в глазах затуманило. Словно пелена нависла над глазами ее. И вдруг будто солнечный луч пробил мглу, и для Тыгрены все стало ясно. Она заговорила властно и настойчиво:

— Ваамчо, надо же мне стать настоящей женщиной! Я хочу ребенка… Я хочу, чтобы ты был его отцом. Ты подумай: кто же еще может быть? Нет другого.

Возвратясь домой, Тыгрена положила в сенках тюленей и услышала голос Алитета. Он с кем-то громко разговаривал.

«Ремкылен[24] приехал», — догадалась Тыгрена.

С детства она всегда радовалась приезду каждого гостя, но сейчас была равнодушна к этому событию. Не хотелось даже идти в полог.

Веселье, навеянное широким простором ледяных полей и удачной охотой, исчезло. Хотелось курить, но кисет с табаком остался у Ваамчо. Она потихоньку вышла из сенок и побежала в ярангу старика Вааля.

Здесь собрались почти все охотники. Они пили чай, а старик Вааль, полулежа на шкуре, рассказывал сказки. Какая хорошая здесь жизнь! Тыгрена присела и закурила.

Охотники напились чаю и стали просить Вааля рассказать еще сказку.

— Трубку сделайте! — попросил Вааль.

Охотники наперебой предложили старику сразу несколько трубок.

— Зачем так много? — улыбнувшись, сказал старик. — Только одну.

Пыхнув трубкой, он начал рассказ:

— О начале творения жизни скажу. Когда-то было совсем темно. На полуденной стороне сидел творец и думал, как бы сделать свет. Думал, думал, потом создал ворона и сказал:

«Пойди продолби зарю».

Полетел ворон на восток, начал долбить носом. Вернулся к творцу и говорит:

«Не могу продолбить».

Рассердился творец, схватил его, кинул в сторону.

«Не нужно тебя, не любящий работать, — пошел! Кормить не стану! Ищи еду сам!»

Сделал птичку. Полетела, стала долбить. Весь нос избила, продолбила маленькую дырку. Вернулась.

«Что сделала?»

«Маленькую дырку продолбила».

«Продолби большую».

Назад полетела, опять стала долбить. Весь нос избила, тело иссохло, перья облезли. Продолбила. Заря брызнула, стало светло. Пошла птичка к творцу пешком. По дороге еды нет. Совсем иссохла, кости тонкими стали, еще уменьшилась. Пришла все-таки.

«Сделала. Теперь светло на земле», — сказала она.

«А! А!» — обрадовался творец.

Снова одел ее перьями, заострил остаток носа, дал ей жилище под кочкой.

«Живи! Размножай детей!»

Тыгрена посмотрела на Ваамчо. Он улыбнулся ей и перевел глаза на Вааля.

— Потом творец набросал на землю тюленьих костей и сказал: «Будьте люди!» — продолжал Вааль. — Творец сделал белую куропатку, послал на землю навестить людей. Куропатка немного пролетела, вернулась, говорит творцу:

«Слишком далеко, худо. Не могла долететь».

Схватил ее творец за хвост, бросил в тальник.

«Живи в тундре. Не буду кормить тебя. Сама ищи еду».

Кого бы послать за вестями на землю?

Сделал сову.

Сова отправилась, достигла земли. Глаза большие, смотрят издали. Четыре человека: двое мужчин, две женщины. Стоят на земле, сесть не смеют. Не вернулась сова.

«Как бы узнать вести?» — думает творец.

Сделал лисицу, сказал: «Поди!»

Лисица ушла, дойти не может. Захотела обмануть, вернулась: «Земли нет, людей нет. Какие там люди! Пусто кругом».

Схватил ее, бросил в сторону.

«Не надо тебя, обманщица! Я знаю, люди есть. Живи в тундре и не попадайся мне: шкуру спущу!»

Много посылал зверей — и песца и волка.

«Негодные! Никто не может принести вестей».

Пошел сам. Встретил человека, взял за плечо, посадил. Рядом посадил женщину.

Тогда они размножились, стали народом.

Творец сделал из тальника оленей, моржей и тюленей.

«Вот вам еда. Убивая их, живите».

Вааль откашлялся и сказал:

— Все…

Глава девятнадцатая

Тыгреной всегда овладевали грустные думы, когда ей приходилось уходить из яранги старика Вааля.

Здесь собирались сердечные люди, настоящие люди. Среди них было хорошо, забывалась гнетущая, неприятная жизнь в опостылевшей яранге Алитета. Иногда нехорошие думы приходили в голову. Тыгрена не раз хотела застрелиться. Айе живет где-то далеко. Наверное, он там женился — в горах ведь есть девушки. И только Ваамчо, с которым часто приходится встречаться во льдах, немного рассеивает ее мрачные думы.

И теперь, возвращаясь в ярангу, она утратила свое хорошее настроение. Не хотелось идти домой.

Молча она влезла в полог и увидела старика оленевода Эчавто, о приезде которого уже говорили люди в яранге Вааля.

— Тыгрена! Это ты пришла? — приветствовал ее гость старческим голосом.

— Да, это я, — безразлично ответила Тыгрена и молча стала снимать с себя меховые одежды.