Алька. Вольные хлеба

Затем мы отправили в Тольятти самую большую партию видеотехники, но эта сделка затормозилась: и наши парни как-то снизили свою активность, и от фирмы не было внятных ответов. Я позвонил руководителю, мы проговорили час по телефону, но подвижек не произошло, в беседах со мной парни утверждали, что сделать ничего они не могут. Пришлось собраться всей командой и пригласить парней побеседовать. Разговор получился предельно жёстким. Обменявшись мнениями, мы пришли к решению, которое я озвучил:

– Это ваша недоработка, если не сказать хуже. Езжайте в Тольятти, решайте проблему, у вас один вариант – вернуть средства в «Софтекс», в каком виде – это ваш выбор: выбиваете машины из контрагента; возвращаете видаки; возмещаете возникшие по вашей вине убытки, отдав свои машины плюс доплата, – решайте сами.

Парни укатили на ВАЗ, пробыли там недели три и явились с грузовиком, набитым под завязку нашими видаками. Всё получилось, а говорили, что сделать ничего невозможно, что всё пропало. Ан нет, смогли, всё возможно, никогда ничего пропадает, если самим не приложить к этому руки. Сдав товар на склад, парни тут же уволились. Я не огорчился: не подали заявление бы сами – были бы уволены по недоверию.

Что любопытно, через некоторое время к нам стали обращаться московские фирмы, которые предлагали по бартеру машины, в том числе жигули. Мы стали работать с Ижевским автозаводом, получали от них москвичи ИЖ-комби, грузопассажирские с кузовом фургон (каблуки) – Иж-2715.

***

Наша работа с валютой заводов быстро менялась в сторону увеличения нашей комиссии. Происходило это из-за того, что у заводов таяли собственные средства на счетах, для обеспечения рублёвого покрытия. Последние договоры мы выполняли с заводами, у которых собственных средств не было вовсе. Выполняя договоры от их имени и полностью беря на себя все финансовые обязательства, передавали заводам по завершении сделки десять процентов полученной техники.

Времечко, конечно, было непростое, изо всех щелей полезла шпана, но в Орехово нам как-то везло, особенно не донимали. Один раз, когда я вышел покурить на улицу, ко мне обратилась молодая мамаша лет двадцати, гуляющая с детской коляской по газону рядом с библиотекой, в которой размещался наш офис:

– Вам охрана не нужна?

Предложение это из уст рослой толстой девахи с сигаретой в зубах и детской коляской было весьма неожиданным и развеселило меня.

– Ты, что ли, будешь охранять, с мальцом?

– Почему я? Найдутся люди.

– Да мы как-то обходимся, сами справляемся.

– Ну, как хотите.

Через какое-то время ко мне, так же во дворе, обратилась пара приблатнённых ушлёпков такого же возраста:

– А вы чем торгуете?

– А вы покупатели?

– Ну, типа да.

– А мы типа в опте торгуем, вас это типа интересует?

– Да, а чо?

– Ну чо, пойдём смотреть типа в офис.

Мы зашли в офис.

– Присаживайтесь. – Парни сели к журнальному столику, мы с Толяном расположились напротив. Я взял большую картонную коробку, в которой хранились охотничьи патроны, и высыпал на стол.

– Вас какой калибр интересует? Дробь можем предложить от бекасинника до картечи, пуля двух видов: торпеда и стрела. Лицензия на торговлю гражданским, охотничьим оружием и патронами к нему у вас есть? Или вас калибры 5,6 и 9 миллиметров интересуют? Может быть, малышок 5,45? Так мы ими не торгуем.

Нагнувшись к ним поближе, я, состроив серьёзную физиономию, сказал негромко:

– Поработаем с охотничьими, узнаем друг друга получше, тогда и поговорим о других калибрах. Должно возникнуть доверие.

Откинувшись назад, продолжил уже в полный голос:

– Ну что, начинаем сотрудничество?

Парни вскочили одновременно:

– Нет, спасибо, мы так, узнать, – и двинули на выход.

Больше нас никто не беспокоил.

***

Серёга Кузинов с Олегом частенько ездили в Ригу, нашли там нового партнёра. Однажды Дубопятов позвонил мне оттуда:

– Олег, слушай, тут предлагают противогазы, может, купим?

В те годы было несколько тем, о которых ходили фантастические слухи насчёт их прибыльности, среди них – противогазы и красная ртуть. Никто не понимал, из чего возникает и как достигается прибыль, но слухи были.

– А сколько их?

– Целый пароход, уже сгруженные лежат в порту. Документы мы смотрели, всё в порядке.

– А что с ними делать? Вы подрабатывали, кому они нужны?

– А как мы тут, в порту, подработаем? Это ты там поищи.

– Ваше мнение?

– Я слышал, что их как-то разбирают и по частям перепродают, получается три конца.

– Так что, берём? Сколько их всего?

– Пятьдесят тысяч.

– А сколько стоят?

– Восемьсот тысяч. Получается по шестнадцать рублей за противогаз, вообще копейки. По идее, надо брать, но это твоё решение.

Восемьсот тысяч на тот момент для нашей фирмы была цифра немалая, но и не критичная. А если мимо кассы?

– А что Серёга думает?

– Тоже думает, что имеет смысл рискнуть, но это твоё решение.

– Ладно, хрен с вами, уговорили, подписывайте договор и диктуйте реквизиты, проплатим.

Деньги мы проплатили, я поручил это дело кому-то из молодых, но желающих купить у нас противогазы не находилось, я стал психовать. В то же время мне позвонил приятель из НИИТавтопрома Славка Розенов:

– Алик привет.