Алькар. Три реликвии

Остаток урока прошел под периодические смешки аудитории (видимо не только Соню с Леоной позабавили названия дисциплин) и укоризненные взгляды господина Риккардо Пьяцо, явно не понимавшего причину столь бурного веселья. Попрощавшись до вечера с Леоной, Соня уже собиралась домой, как в коридоре встретилась с Ларой. Чуть раскрасневшаяся с напряженным, уставшим лицом она сжимала в руках пузатую стопку учебных блокнотов.

– Я никогда, никогда не выучу этот дурацкий тиберлойский язык, – выпалила она с отчаянием в голосе.

– Обратись к господину Риккардо Пьяцо, лично мне он помог, – посоветовала Соня, – хочешь вернемся в аудиторию пока он не ушел?

Но Лара отмахнулась, пригладив свои пышные волосы, каштановыми локонами спускающиеся на плечи.

– Я подумаю, – немного поразмыслив сказала она, – может после дня рождения Леоны, а еще лучше после турнира.

Сестры спустились по широкой лестнице, мигающей разноцветными огнями, подобно гирлянде, прошли забитый учениками вестибюль и вынырнули на улицу. Погода стояла замечательная. Соня заметила, что Лара чем –то подавлена, она подозрительно молчала, хотя это было ей не свойственно. Что-то гложело ее, то, о чем она не решалась рассказать. Пройдя многолюдный сквер, окантованный парящими фигурными кустарниками, Лара все же заговорила:

– У меня нехорошее предчувствие, – ее только что пылающие щеки побледнели.

Соня напряженно посмотрела на сестру, ведь она ощущала подобное.

– И этот сон…– голос Лары дрогнул.

– Какой еще сон?

– Мне приснилась Повелительница теней. Она…она сказала, что убьет нас.

От услышанного у Сони перехватило дыхание, по телу побежала дрожь и снова этот странный холод…

– Я тоже ее видела во сне, – она сжала ладонь сестры. – Это ведь просто сон. Верно? – сдавленным голосом проговорила Соня, словно пыталась внушить эту мысль сестре и самой себе.

Лара ничего не ответила, а снова замкнулась в себе и молчала всю дорогу. Соня не стала расспрашивать ее, выпытывать детали сна. Зачем ворошить больное? Сестра варилась в собственных мыслях, договаривалась с собой, возможно, строила планы. Лара продолжила хранить молчание и когда они пришли домой и даже когда упаковывали подарок Леоны в блестящий пакет с бантом. Лишь только когда они вышли за ворота и направились в сторону Низкой балки, где проживала именинница, Лара чуть повеселела.

4

– Надеюсь наш подарок понравится Леоне, – сказала она. Лара обувала высоченные каблуки и теперь отважно преодолевала разухабистую дорогу в выбоинах.

– Она обожает все что связано с «Одинокими болотниками», – сказала Соня, поддерживая сестру от падения и тихо радуясь, что обула кеды.

Размытая непрекращающимися дождями прошлого года, дорога петляла из стороны в сторону. Вскоре показались серые, угрюмые дома с залатанными крышами и облупившейся штукатуркой. Через несколько кварталов с кривыми и узкими улочками, они подошли к дому, где жила именинница. Ворота им открыла Марсия, сестра Лары. Все семейство Бикс имело особую отличительную черту: медные кудри и кошачьи глаза цвета спелого лайма.

Осторожно пробравшись через многоярусные саженцы мясных помидоров, гороха и водной тыквы, ради которой двор бороздила траншея, заполненная водой, сестры зашли в дом. Как только они переступили порог их чуть не сбила с ног раскрасневшаяся именинница, одетая в платье с пышными оборками. Ее глаза блестели ярче обычного, а вертикальные зрачки заполнили почти всю радужку.

– Представляете, мне Финт подарил золотых кусачек! – воскликнула она, под стать скрежещущей музыки, доносившийся из глубины комнат, – он лично летал на Недозволительный рынок, чтобы купить мне подарок. Представляете? Какой же он оказывается смелый и рисковый!

– Это он так сказал? – уточнила Лара.

– Нет, но я в этом уверенна – ответила Леона, сверкая счастливыми глазами.

– Значит, это так и есть, – заверила ее Соня, незаметно пихнув сестру в бок и протянула пакет с подарком.

Как раз в этот момент из кухни показалась голова госпожи Эльи, мамы Леоны.

– О, Соня, Лара! Проходите, проходите! – она обняла сестер по очереди и проводила на кухню.

Там уже находился Финт и по цвету его кожи, которая приобрела оттенок потертого стула, на котором он сидел, было ясно, что вардан – хамелеон сильно смущался. Вытянутый стол с разрисованными ножками покрывала белоснежная кружевная скатерть с расползающейся кляксой фиолетового цвета. Маленькая Инжер, виновница кляксообразного творения, старательно прикрывала пятно своей крохотной ладошкой.

С коридора донесся довольный вопль Леоны, открывшей подарок.

– Это просто бомба!

Она влетела на кухню, надев поверх платья свой подарок: черную футболку с ухмыляющимся лицом солиста «Одиноких болотников». В руках Леона держала косметичку, которая трещала и светилась.

– Теперь мы стали еще ближе, – она с нежностью погладила себя по животу, почесав пальцем взъерошенные волосы своего любимчика.