Алькар. Воскресшие тени

Неизвестно, сколько времени они бы еще проговорили, если бы в палате вновь не объявилась госпожа Батильда, заявившая, что пациентка нуждается в перевязке, отдыхе и приеме пищи. Не желая гневить важную сиделку, Макс исчез как короткий дождик в солнечную погоду. После того, как все процедуры были закончены, суп-пюре съеден, и госпожа Батильда закрыла за собой дверь с обратной стороны, Соня встала с кровати и обув кеды подошла к окну. Уткнувшись носом в темный квадрат окна, она наблюдала, как к главным воротом лечебнице семейства Горринг подъезжают и уезжают карликовые олени, запряженные крытыми кибитками, как санитары в зеленых накидках, подхватывают раскладные каталки и несутся во внутреннее крыло лечебницы. Скорее всего, с ней происходило так же. Она совершенно ничего не помнила.

Взяв с прикроватной тумбочки книгу, которую ей оставила Сальвина Севеллин, Соня поудобней умостилась на больничной койке, предвкушая захватывающую историю. Только взглянув на форзац, она вспомнила, что совсем не умеет читать по-тиберлойски. В отличии от нее, первая советница учла этот важный нюанс и выбрала книгу с множеством красочных иллюстраций и минимальным количеством текста. Скорее всего, это была детская книжка. Двуглавые быки, зайцы с клыками как у вепрей, русалки с жуткими зелеными лицами, смотрели на Соню со страниц книги, склоняя в сон. Вскоре, им это удалось.

Первую половину дня она провалялась в постели, продолжая рассматривать картинки с изображением обитателей Алькара. В этот день, похоже, ее никто навещать не собирался, не считая госпожи Батильды, решившей своим долгом заглядывать к ней в палату каждые десять минут. К вечеру к Соне зашли господин Феликс Войт и госпожа Полексия Парс. Они еще раз осмотрели ее полностью зажившие ссадины, (которые она не забывала обрабатывать чудо — мазью), просканировали голову каской со жгутиками и вынесли вердикт, что завтра пациентку можно выписывать.

Едва сдержавшись, чтобы не запрыгать от радости, Соня ограничилась благодарственным кивком и снова юркнула в свою больничную койку, которая уже не казалась такой угрюмой.

— Ваши родители придут завтра на выписку? — спросила Полексия Парс.

От ее вопроса у Сони едва не выступили слезы, и она молча замотала головой. Когда лекари ушли, она уткнулась лицом в подушку и тихо заплакала.

Как там сейчас мама? Лара? Когда они обнаружили ее исчезновении и что почувствовали при этом? Скорее всего, Лара нашла разумное объяснение и этому происшествию. Бедная мама… Соня знала, что своим исчезновением добавила ей новой боли. Сначала исчез любимый муж, потом и младшая дочь. Оставалось надеяться, что Лара скрасит ее дни.

Перед сном сиделка Батильда сняла с Сониной головы повязку (жутко липкую изнутри) и принесла ей ужин. Склеенные волосы, с засохшей слизью на макушке, топорщились перекосившейся тюбетейкой. Вид у нее был просто ужасающий. Хорошо, что сегодня нет посетителей.

Настал долгожданный день выписки. Уже с раннего утра Соня была в полной готовности: больничную пижаму она с радостью сменила на джинсы и толстовку и с нетерпением ждала появления лекарей. Вскоре в палату вошли сухонький мужчина с тараканьими усами и молодая дама в шлеме (интересно, она его, когда ни будь снимает?).

— Вот ваша выписка, — господин Феликс Войт протянул Соне плотный лист бумаги, исписанный корявым, небрежным почерком (видимо проблема каллиграфии докторов актуальна и в этом мире). — И постарайтесь больше не попадать под когти орлианов, — добавил лекарь, поглаживая свои усы. Видимо, эта шутка очень понравилась госпожи Полексии Парс и она кокетливо захихикала.

— Постараюсь, — пообещала Соня, поглядывая на дверь.

К счастью, лекари не стали долго задерживаться в палате. Как только они вышли, она достала из узкого платяного шкафа свой израненный плащ, а точнее то, что от него осталось и накинула на себя. Кусочки ткани безжалостно разорванные орлианом, угрюмо свисали с плеч, а рукава, казалось, кто-то пропустил через бумагорезку. Как только она вышла из палаты, то тут же столкнулась с Нарцем.

— О, привет, Соня. Чуть не опоздал, — сказал он, уставившись на нее прическу.

— Привет, — промямлила она, чувствуя, что начинает краснеть. Соня судорожно попыталась поправить волосы, но они упорно держали форму покосившейся тюбетейки.

— Моя тетя попросила принести тебе вот это, — Нарц протянул бумажный пакет. — Там новый плащ, этот вряд ли спасет тебя от дождя.

Соня смущенно приняла презент.

— Передай своей тете огромное спасибо. Она столько для меня делает.

— Просто она чувствует ответственность за тебя. Говорит, что твоя судьба ей не безразлична. Ты не против, если я тебя провожу? — предложил молодой человек, когда они подошли к выходу.

— Об этом тоже тебя тетя попросила? — хмыкнула Соня.

Нарц удивленно-обиженно покачал головой.

— Нет, это моя личная инициатива.

— Тогда ладно, — согласилась она, остановившись перед зеркалом в фойе.