Алькеста

Уж умирать не хочет. Старость тотчас

Становится отрадною для них.

Корифей

Ну, будет же. Как будто мало горя

Того, что есть, - не раздражай отца!

Ферет

(после некоторого промедления, когда он, по-видимому, борется сам с

охватившим его волнением)

Но что за тон, мой сын! Себе лидийца

Иль ты раба фригийского купил?

Советую припомнить: фессалиец,

Свободный сын свободного отца

Перед тобой. Слова ж твои ребячьи

680 Меня задеть не могут. Я родил

И воспитал тебя, чтоб дом отцовский

Тебе отдать, а вовсе не затем,

Чтоб выкупать тебя у смерти жизнью.

Обычая между отцовских я

Такого не припомню и как эллин

Всегда считал, что, счастлив кто иль нет,

Таков удел его.

Мой долг исполнен:

Над многими ты царь, твои поля

Умножились. Отцовское оставлю

Я полностью Адмету. Чем, скажи,

Обижен ты? Чего лишил тебя я?

Просил ли я, чтоб ты заменой был

Мне в доме том бессолнечном? Нимало.

И ты меня о том же не проси.

690 Сам любишь жизнь ты, кажется. В отце

Зачем признать любви не хочешь той же?

Пауза.

А право, как подумаешь, что век

В земле лежать, так этот промежуток

Короткий здесь еще дороже станет...

Тебя ль учить мне, впрочем? За него

В борьбе с судьбой Адмет, ожесточившись,

Не пощадил жены... Но как же он

Клянет мою, своей не видя, трусость,

Во цвете лет женою побежден.

Придумано отлично... хоть и вовсе

Не умирай, сменяя верных жен...

700 И у тебя других хватает духа

За то, в чем сам виновен, упрекать.

Молчи, дитя: жизнелюбивы все мы...

На брань твою - вот строгий мой ответ.

Корифей

Отец и сын, вы перешли границу.

Но перестань, старик, его бранить.

Адмет

Пусть говорит; отвечу я: коль правдой

710 Затронут он, зачем топтал ее?

Ферет

Я б растоптал ее, коль точно б жизнью

Своей купил тебе я жизнь, Адмет.

Адмет

Смерть старика и юноши равны ли?

Ферет

Жить всем нам раз приходится, не дважды.

Адмет

Переживи ж хоть Зевса, коли так...

Ферет

Но клясть отца за что же, не пойму я.

Адмет

В тебе желанье жизни - это все.

Ферет

(указывая на носилки, строго)

А там кого ж Алькеста заменила?

Адмет

Ты видишь там свою вину, старик.

Ферет

Иль за меня ее хоронят, скажешь?

Адмет

Увы! Увы!

(в сторону)

Когда б нужда ему во мне пришла.

Ферет

720 Почаще жен меняй, целее будешь.

Адмет

Тебе ж стыдней. Зачем себя щадил?

Ферет

О, этот факел бога так прекрасен.

Адмет

И это муж? Позор среди мужей...

Ферет

Ты в гроб меня насмешкой не уложишь.

Адмет

Но славы смерть тебе не принесет.

Ферет

До мертвого бесславье не доходит.

Адмет

Такой старик... И хоть бы тень стыда...

Ферет

(указывая на труп Алькесты)

Вот в этой был и стыд, да без рассудка.

Адмет

Уйди, молю. Дай схоронить ее.

Ферет

730 Не задержусь. А ты, женоубийца,

Алькестиной поплатишься семье:

Среди мужей Акаста хоть не числи,

Коль за сестру тебе не отомстит.

(Уходит со свитой и дарами.)

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Без Ферета и свиты.

Адмет

(вослед уходящему)

Проклятье вам - тебе и сень с тобою

Делящей; пусть при сыне вы живом

Бездетными на старости слывете.

А мой чертог - отныне вам закрыт.

И если б чрез глашатаев пришлось мне

Порвать навек с отцовским очагом,

Не откажусь. Но горе нас торопит.

740 Почившую святить огнем пора.

Тело поднимают. Плач.

Корифей

Преступная дерзость. Увы!

А ты, между жен благородных

О лучшая, ныне прости нам,

Да благ тебе будет Гермес

И мрачный Аид, а если

Там добрым бывает награда,

Ты с дивной Аида воссядешь,

Дары разделяя, невестой.

Шествие медленно удаляется. Хор сопровождает гроб, покидая орхестру. Адмет

идет за гробом понурившись.

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Раб

(из дому, из боковой двери)

Гостей видал я многих. Приходили

Из разных стран к Адмету и за стол

За пировой садились. Но такого

750 Мне не пришлось еще у очага

Сажать... Царя он в трауре находит

И все-таки идет в его чертог.

Мы подали что есть: другой бы, скромный,

Уважив горе, голод утолил

Поставленным на стол... А этот просто

Нас загонял... Ну, кончился обед

Берет он кубок емкий: чистым даром

Земли его он наполняет черной

И пьет, пока огонь вина по жилам

Не побежал. Он миртовой потом

Там голову себе венчает веткой,

760 Сбираясь петь. То был какой-то лай...

И странно так мешались звуки: горя

Адметова чуждаясь, песню гость

Выкрикивал, мы ж, челядинцы, выли

По госпоже, не смея пришлецу

Глаз показать заплаканных - то воля

Адметова была. И вот теперь

Какого-то проныру, вора, плута,

Грабителя, быть может, угощать

Я должен, не почтив царицы мертвой

Ни плачем, ни руки благословеньем.

(Плачет.)

770 Ведь мать была покойная рабам

И сколько раз от тягостного гнева

Спасала нас Адметова. Ну что ж?

Иль я не прав, что этот гость не в пору?

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Слуга и Геракл, увенчанный миртом, с горящими глазами, без оружия.

Геракл

Ты! Что глядишь угрюмо, что тебя

Заботит, раб? Когда гостям ты служишь,

Печальным их лицом ты не смущай,

Приветлив будь. Перед тобой товарищ

Хозяина, а ты надул лицо,

Нахмурился - беда чужая мучит...

Щи сюда, учись, умнее будешь:

780 Ты знаешь ли, в чем наша жизнь?

Поди,

Не знаешь, раб? Да и никто не знает,

Жив будет ли наутро. Нам судьба

Путей не открывает: ни наукой,

Ни хитростью ее не купишь тайн.

Сообрази ж и веселись. За кубком

790 Хоть день, да твой, а завтра, чье-то завтра?

Ты из богов почти особо, друг,

Сладчайшую для смертного, Киприду.

И - в сторону все прочее! Моим