Алхимические хроники (части 1-3)

Храм в обители Ордена Ожидания Очередного Откровения Создателя Нашего и пр. задумывался как место, в первую очередь, молитв и свершения таинств, во вторую очередь — как место собраний и совещаний отца-настоятеля в присутствии братии. Это было красивое, хотя и однообразно серое каменное здание. Фрески и мозаики на стенах Храма планировались уже семьдесят пять лет, были оплачены прихожанами и мирскими послушниками сто сорок три раза, но еще не выполнены. Братия никак не могла решить, какого содержания должны быть иллюстрации к Откровениям Создателя. Портреты глав Министерств Золота? Да полно вам! Это ж так, любители, а истинные профессионалы ни в жизнь не допустят, чтобы их лица — настоящие лица — вдруг попали в поле зрения министров Закона, Порядка или, как придумали название в Кавладоре, Спокойствия. А если изображать что-то более досягаемое и анонимное? Корпящий над приходно-расходной книгой бухгалтер? Купец, сопровождающий караван? Казначей, приумножающий богатства целой страны? Ну, и как это, по-вашему, может быть нарисовано?

А какое материальное воплощение может быть у Высшей задачи Ордена: дождаться-таки Очередного Откровения Создателя? Должен же когда-нибудь Он объяснить, как следует праведно использовать накопленные Богатство и Имущество?

Именно в этот, суетный и хлопотный день, начавшийся с сияния зелени, щебетания птиц и прохладного дуновения с Орберийских гор, отцу Титусу явилось откровение о том, какие наставления и истины Создателя должны быть увековечены на стенах Храма. Он даже вспомнил, где видел подходящую по сюжету картинку (в соседней обители, у коллеги-христианина). Можно будет спросить, скопировать… Много действующих лиц с выражениями крайнего смирения перед Создателем. Яркие, сочные краски. И название звучное.

«Армагеддон».

* * *

— Мэтр, не ругайтесь, не гневите Создателя, — собрав в кулак все не слишком великие таланты утешения и умиротворения, увещевал Вига брат Гарри. Он ковырялся ключом в замке нюртангового ошейника.

не подумайте ничего плохого. На этот раз обошлось без Кражи У Ближнего Своего. Ключ висел на гвоздике. А гвоздик был вбит в притолоку. Конечно, наружной стороны двери погреба — тюрьмы в обители, слава Создателю, не было. А погреб был.

Почтенный волшебник, которому наконец развязали руки, порывался сам поучаствовать в своем освобождении. В итоге потерял не один десяток волосков из бороды.

Под пальцами Гарри замок щелкнул, и тускло-черный, тяжелый ошейник, наконец, разомкнулся.

— Свободен! — радостно попытался подскочить маг. Гарри с ужасом увидел, как на ладонях его магичества начали конденсироваться голубоватые шаровые молнии. — Держись, Гильдебран! Я спасу тебя! Я уже бегу! Я уже лезу!

На счастье обители, от прохлады, неотъемлемой особенности каждого уважающего себя погреба, мага скрючил радикулит. Из погреба Виг действительно вылез, да еще с помощью сердобольного Гарри. Шаровые молнии ушли в пол, не причинив помещению большого вреда. Да и братия, которая в момент освобождения мага представляла собой идеальную мишень: все сорок человек, двадцать шесть гномов, три кентавра собрались в Храме, все стоят, а если и двигаются, то медленно, не спеша…

Короче, когда полный мести и заклинаний маг занял боевую позицию, служители Ордена успели разбежаться и ускоренно прятались, хаотично перемещаясь по двору обители, между зданиями склада, трапезной, дормиториев и орденской школы.

Гарри с отстраненным любопытством и некоторым, тщательно скрываемым, удовольствием наблюдал происходящее с духовными братьями.

Раз — и от Вига, от пол его старомодной мантии начинают разбегаться в стороны толпы, стада и батальоны маленьких, но потрясающе колючих дикобразиков.

Два — дикобразы, свиристя через передние зубы, выстреливая вверх и в стороны ломкими длинными иголками, подкатываются под ноги убегающим от Храма монахам, вызывая падение тел и извержение отборного мата. Брат Серге с визгом, которого трудно ожидать от солидного кентавра, делает попытку подскочить на четыре локтя вверх и с размаху приземляется на дюжину призванных остроиглых зверушек.

Три — короткий пасс руками волшебника, и в воздухе материализуется черная полоса, состоящая из больших и очень — ОЧЕНЬ! — голодных москитов. Братия вскакивает, перестает обращать внимание на попадающиеся под ноги колючие шарики, и бежит, бежит, бежит…

А маг не ждёт, а маг наслаждается жизнью…

Четыре — и из рук мага выплескивается огненный поток. Секунду спустя огненная струя сворачивается, превращаясь в огненную саламандру. Небольшую — всего-то четыре локтя в длину, не больше одного в высоту. Но как быстро она бегает! Как легко всё поджигает!

Поле битвы мага с Орденом начал заволакивать дымок от подожженных ряс и опаленных гномьих бород.