Алхимия

Я ее не помнила. Но это не имело значения. Чтобы защитить меня, мама исполнила чаропесню забвения. Она сработала хорошо, уничтожила много моих детских воспоминаний, особенно, тех, где была моя мама.

Но могла ли я забыть целое лето своей жизни? Может, эта красавица мне врала. Нужно действовать осторожно.

— О, прости, — сказала я. — Я тебя не узнала. Это было давно. И… ты выросла.

— Как и ты, — сказала она, смеясь.

— Не так, как ты, — хотя я говорила себе, что внешность — не главное, я ощутила укол зависти. Высокая и сияющая, Сивилла была в розово-золотом платье, что идеально облегало ее соблазнительную фигуру.

— Это все перышки, — она отмахнулась от шелковой одежды с улыбкой. — Но внутри я все еще та девушка, которую ты знала. Могу три раза поклясться.

Глупое высказывание напомнило о детстве. Оно было нашим? Я улыбнулась ей на всякий случай.

— Не помню, почему мы были у тебя…

— Дела Певчих, наверное, — спокойно сказала Сивилла.

Я потрясенно посмотрела на нее.

— Ты тоже Певчая?

Слова вырвались раньше, чем я успела их обдумать. Может, я должна была это знать, и Сивилла ждала, что я это помню. Но, к счастью, мой вопрос ее не огорчил.

— О, нет, — Сивилла покачала головой так, что ее золотые локоны подпрыгнули. — Знаю, они надеялись на меня, когда мы в последний раз виделись с тобой, но магия, похоже, умерла вместе с моей бабушкой.

— Твоя бабушка была Певчей… а ты — нет?

Сивилла кивнула.

— Бабуля была очень мудрой, но не сильной Певчей. Ни одна из ее дочерей не получила дар. Мама надеялась, что у меня получится, но во мне нет ни капли магии.

Она улыбнулась, но за ее очарованием я видела печаль.

— Мне жаль, — сказала я.

— О, не думай, что я расстроена! Наоборот. Магия — ужасная ответственность. Так что мне повезло избежать этого, — она прижала ладонь ко рту. — Ой. Не нужно было этого говорить, да? Тебе.

Она была так испугана, но я невольно рассмеялась. И она присоединилась.

— Моя вечная проблема, — призналась она. — Я не умею молчать.

Было сложно поверить, что она могла врать мне.

— Ничего, — сказала я. — Ты права: магия — ужасная ответственность.

— Но ты справляешься хорошо, — ее лицо в форме сердечка было полно восхищения. — Если бы мне нужно было побороть Скаргрейва, я все еще дрожала бы где-то в углу. Или пропала в его Вороньей яме, — она поежилась. — Хорошо, что мы с мамой переехали во Францию до его правления. За то, что у меня бабушка была Певчей, меня могли легко убить. И его не волновало бы, есть магия в семье или уже нет.

— Ты нашла во Франции убежище?

— В какой-то степени. У Скаргрейва было большое влияние. Даже во Франции нам приходилось скрывать свое происхождение. Мне было ужасно сложно, — она скривила губы, я увидела печаль в ее глазах. — У меня есть привычка говорить то, что не нужно, кому не нужно, нам приходилось переезжать. Это расстраивало маму.

— Твоя мама здесь с тобой? — спросила я.

Печаль в глазах леди Сивиллы стала сильнее.

— Боюсь, мама умерла прошлой весной в Париже.

Теперь уже я сказала то, чего не стоило. Я знала, как ужасно терять мать.

— Прости, — неловко сказала я.

Сивилла тепло кивнула.

— Ты очень добра. Она болела какое-то время, так что это было ожидаемо, но я ужасно скучаю. И, конечно, возвращаться сюда было сложно.

— Ты живешь с отцом?

— Нет. Он умер раньше, чем мы с мамой отправились во Францию. Меня забрала его сестра. И ее муж, конечно, но тетя Горинг принимала решение. Она была немного старше моего отца, ее дети уже выросли, — Сивилла говорила открыто, это меня всегда удивляло в людях. Она добавила. — Думаю, она надеется, что я найду себе пару, стану полезной для семьи. Потому я и в Гринвиче. Тетя Горинг хотела, чтобы меня представили двору. Мы хотели быть тут лишь пару дней, но теперь, когда тигель украли, нам приказали остаться. Я тут уже довольно давно из-за этого. Конечно, сейчас уже безумно скучно.

Ее лицо было таким смешным, что я снова невольно рассмеялась. Как же приятно было делать это после страшных событий дня.

Я импульсивно сказала:

— Почему бы тебе не прийти ко мне в комнату? Можно поужинать вместе.

— О, нет. Это будет неправильно. Видно же, что ты едва на ногах стоишь от усталости. Конечно, ты ведь проделала такой долгий путь. И тетя Горинг будет меня искать.

— Тогда увидимся завтра.

— Да, — сказала Сивилла. — Буду очень рада. А пока отдохни, — она улыбнулась. — И не забудь положить на подушку немного лавровых листьев для Валентинова дня.

— Валентинов день?

— Завтра. Говорят, если прицепить к подушке листья, то приснится истинная любовь.

Я о таком не слышала, но я и о празднике этом едва знала.

— А если у меня нет лавровых листьев?

— О, не переживай, — сказала Сивилла, смеясь. — Это лишь старая сказка. Говорят еще, что первый мужчина, которого встретишь в этот день, будет тебе парой, а это уж вряд ли правда, — она быстро, как птичка, поцеловала меня в щеку. — Сладких снов, милая Люси! Я рада, что мы снова встретились.

Она ушла, а я, вдали от ее чар, задумалась, могла ли так дружелюбно вести себя с ней. Рэкхем говорил, что его шпионы всюду. Может, Сивилла — одна из них.

Или я уже вижу шпионов всюду?