Алхимия

— Я не мог спать и спустился, — признался он. — А еще вот.

Уже светлело, их было достаточно света, чтобы я увидела подснежник, что он протягивал мне, цветок, похожий на маленького голубя, покачивался на тонком зеленом стебельке.

— Это тебе, — сказал он. — На Валентинов день.

Я забыла о страхах от внезапной радости. Первый, кого встретишь в этот день, будет твоим возлюбленным. Так говорила Сивилла, но я вспомнила только сейчас.

— О, Нат. Это прекрасно.

Я хотела забрать цветок, но замерла. Что-то не так было с выражением его лица, там была боль. У него были глаза того, кто хотел то, что не мог получить.

— Нат?

Он вложил подснежник в мою ладонь.

— Письма. Визит. Я сказал, что объясню.

Почему из-за этого он так выглядел? Я крепче сжала цветок.

— Это началось, когда ты уехала прошлым летом, — сказал Нат. — Рэкхем и его сторонники при дворе хотели знать, куда ты уехала. Сначала король не говорил, но они убедили его, что твое местоположение — дало важное, и он согласился, что они смогут высказывать свои мнения по поводу его решений о тебе. В то время сэр Барнаби заболел и уехал. Меня тогда не было, я неделями исследовал проблему с пшеницей, но, когда я вернулся, я оказался перед Рэкхемом и его комитетом, меня допрашивали о письмах и визите в Норфолк и… о другом, — он покраснел.

— Они не имели права, — я злилась за него. За меня.

— Но так было, — сказал Нат. — Король решил, что у них есть право. Право решать, кто может посещать тебя, кто может присылать тебе письма, кто может общаться с тобой хоть как-то. И более того…

— Это не все?

— Более того, — румянец на его щеках уже напоминал лихорадку. — Люси, они могут даже решить, за кого ты выйдешь замуж.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

СЕРДЦА И ЦВЕТЫ

Я была так потрясена, что чуть не выронила подснежник. Да, мне было семнадцать, но я представляла, что до замужества еще несколько лет. И я думала, что выйду за того, кого выберу сама.

Нат не смотрел мне в глаза.

— Они сказали, что это важно для всего королевства. Люси, они четко сказали мне, что я в список кандидатов не вхожу.

Я потрясенно смотрела на него. Нат сказал Совету, что хотел жениться на мне? Или они сказали ему из-за писем? Я не могла спросить. Если мы и будем говорить о браке, то не так, не сейчас.

Щеки Ната все еще были красными от злости.

— Они сказали, что у меня не то происхождение. Они не хотят, чтобы я был возле тебя. Сначала я подумал, что это из-за того, что я отказался стать рыцарем в прошлом году, когда мы победили Скаргрейва, — он посмотрел на меня, словно просил прощения. — Боюсь, я никак не мог быть таким, все эти поклоны и обращение «сэр». Я инженер и ученый, а не придворный.

— Понимаю, — его независимый дух был частью того, что тянуло меня к нему. Я не могла просить от него другого.

— Но оказалось, что проблема не в отсутствии титула. Дело в том, по словам Совета, я ничего не знаю о своей семье, о своем происхождении.

Я мысленно ругала их. Нат осиротел рано, его продали, и он не помнил о своих родителях. Ему нужна была смелость и сила, чтобы выжить в детстве, но некоторые смотрели на него свысока из-за того, что он когда-то был слугой.

— Разве это важно? Ты — это ты, и это важно. Твое достоинство не связано с родословной.

— Это не… — он прошел к окну. — О, Аид, как же сложно об этом говорить

— Нат, расскажи, — чего я не понимала?

— Дело в размножении.

Я не сразу поняла.

— Размножении?

Он не смотрел на меня.

— Если ты можешь родить других Певчих, тебе нужен муж из родословной Певчих.

— Это из-за детей?

— Да.

Я пыталась собраться с мыслями.

— Но это глупо. Зачем Совету, чтобы я выходила за мужчину из рода Певчих? Мужчины не наследуют силы.

— Они этого не проявляют, — голос Ната был ровным, но я слышала, что он напряжен. — Но сыновья Певчих несут в себе что-то от крови их матери. Если их свести с Певчей, то магия в семье станет сильнее. Если Певчая выходит за кого-то со стороны, она ослабляет кровь, магия семьи со временем теряется.

Мое тело стало холодным, а потом горячим.

— Почему это тревожит Совет? Они думают, что я буду рожать для них Певчих?

Он отвернулся от окна, я увидела на его лице отражение собственного гнева и разочарования.

— Совет пока не принял решение, — он выдавливал слова. — Многие хотят, чтобы ты вышла за мужчину из родословной Певчих, чтобы было больше Певчих. Другие хотят, чтобы мужчина был обычным, потому что они не доверяют силе Певчей, — он тихо добавил. — Я не подхожу, ведь ничего не знаю о своей родословной.

Я не могла этого вынести. Это слишком.

— Я должна пойти к королю, — сжимая подснежник, я повернулась к двери. — Я должна пойти к нему сейчас и сказать, чтобы это остановили.

— Он не послушает, Люси.

— Должен. Это мое дело — за кого я выйду замуж и когда. Не Совета.

— Думаешь, он согласится с этим? — глаза Ната были погасшими. — Король Генрих, чей брак тоже будет на благо государства? Совет получил его поддержку, тут нет дела жалости.

Я застыла.

— Он это принял?

— Да, как долг. И он не обрадуется, если ты поступишь иначе.

Я сдавила, ломая, нежный стебелек подснежника.