Алхимия

— Да. Но они не были и вполовину так интересны, как алхимия. На изучении математики ведь не разбогатеешь? Или латинского, логики, астрономии и прочих предметов, что учителя запихивали в меня. Только алхимия может дать богатство и силу.

— Если повезет, — сказала я.

— Но мне везет, — Габриэль вытянул ноги в сапогах уверенным движением. — Я во дворце Гринвич, сэр Исаак выбрал меня помогать ему в создании философского камня. Это везение, — он улыбнулся. — Хотя я не сразу проникся сэром Исааком. Он слишком неуклюжий.

— Неуклюжий? — я впервые слышала об этом.

— Не в повседневных делах, нет. Но в нем гениален мозг, а не тело. Попросите его дистиллировать воду, и он обожжет пальцы или сломает перегонный куб, — он самодовольно скрестил руки. — И тут помогаю я со своими уверенными руками и ясным зрением. Он не может работать один.

— Звучит так, словно вы все делаете один, — отметила Сивилла.

— Не совсем. Но я среди приближенных.

— Приближенных? — Сивилла обмахивала себя. — Ничего себе!

Боясь, что из-за ее шуток разговор оборвется раньше, чем я смогу все узнать, я сказала Габриэлю:

— Есть вопрос. Что такое перегонный куб?

Сивилла была права, он напоминал поток. Он отвечал на вопрос подробно, говорил о сосудах, трубках и паре, рисовал силуэты руками в воздухе. Если у меня и были сомнения насчет его любви к алхимии, они рассеялись.

Вот только я не очень понимала его слова.

— И все же куб…?

— Это часть аппарата, — сказал он. — Его используют в дистилляции, — видя мое смятение, он встал со стула. — Почему бы нам не сходить в лабораторию? Я бы все показал.

Я хотела согласиться. В лаборатории можно было бы понять, как и зачем был украден тигель. Но я не знала, можно ли идти с одним Габриэлем.

— Ты тоже пойдешь? — спросила я Сивиллу.

— Конечно, — она хмуро посмотрела на Габриэля. — Если я приглашена. Раньше вы мне не предлагали.

— Вы не показывали интерес.

— Вот вам и благодарность. В вечер, когда я вас встретила, я слушала вас часами.

И снова эта широкая дьявольская улыбка.

— Часами? Не помню.

— Я помню, — с силой сказала Сивилла.

— Если я не приглашал вас, то потому, что лаборатория обычно доступна только алхимикам. Но этим утром там может быть только старый Пенебригг. А он против не будет.

Поход в закрытую лабораторию и шанс увидеть Пенебригга?

— Идемте? — сказала я.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

ЭКСПЕРИМЕНТЫ

— Уверена? — пробормотала Сивилла, мы вышли из ее комнаты.

— Да, — меня тревожило лишь, что подумает Нат. Идти в алхимическую лабораторию с Сивиллой и Габриэлем было далеко от просьбы сидеть в комнате. Но если я найду что-нибудь полезное, это будет не зря.

— Не говори, что я не предупредила, — прошептала Сивилла.

С быстрым поклоном Габриэль придержал дверь и протянул нам руки.

— По одной для каждой из моих валентинов.

Мы с Сивиллой переглянулись и рассмеялись.

— А какие руки для других? — спросила я.

— Кто сказал, что были другие? — возмутился Габриэль, но руки опустил.

— Втроем в ряд мы все равно не пройдем, — сказала Сивилла. — Даже вдвоем вряд ли пройдем.

— Откуда вы знаете? — спросил Габриэль.

— Ходят слухи, — сказала Сивилла.

Она была права: лестница, ведущая вниз в лабораторию, была узкой и спиральной. Пришлось идти по одному. Габриэль вел нас, все время рассказывая.

— Это не было изначально лабораторией. Это была личная кухня короля. До того, как дворец стал в три раза больше, — он оглянулся, чтобы убедиться, что мы идем. — Никто не знал, что делать после этого с комнатой, пока не пришел сэр Исаак. Он увидел, что это хорошая комната для алхимии, с большими старыми каминами, печью, рядом окон и вентиляцией. И прямо у Темзы, что и хорошо, ведь огонь может выйти из-под контроля.

Я подумала про огонь лунного шиповника и скривилась.

Мы дошли до двери в стене. Габриэль вытащил ключ и открыл ее, за ней была еще одна дверь, но перед ней стоял страж.

— Я просто привел гостей, Поттс, — сказал ему Габриэль.

Поттс засомневался.

— Я ничего об этом не слышал, милорд.

— Нет? — бодро сказал Габриэль. — Это леди Певчая. И ее подруга.

— Вы не сказали, — Поттс ошеломленно смотрел на меня.

— Она хочет применить магию, чтобы поискать наш тигель, — сказал Габриэль. — Но сначала ей нужно увидеть комнату, так что просто откройте дверь… Да, отлично.

Габриэль был в своей стихии, он сказал это так, словно я собиралась в любой миг спеть чаропесню. Но я сглотнула желание возразить. Впрочем, он был близок к правде, и мы смогли миновать стража.

Дверь закрылась, мы остались в лаборатории, просторном месте с высокими окнами и стенами из камня. Окна были закрыты, пахло металлом.

Сивилла скривилась.

— Пахнет как на кожевенном заводе. Или как краской.

Габриэля запах не расстраивал.

— Похоже, Пенебригга тут нет, — сказал он и пошел вдоль стены. Он указывал на разные огни и печи, потом подвел нас к стеклянным трубками и бутылкам, используемых для дистилляции.

А потом он подвел нас к персиково-коричневым глиняным горшкам с треугольными краями. Самый маленький был размером с кружку, а самый большой — с котел.

— Все это — тигели, конечно.