Алхимия даоса

Вдруг зябкий шелест ветра в сад проник с небесной дали.

И женщина спустилась красоты необычайной,

В одежде, в обуви, что не было во всём Китае,

В руке фонарь был красный, к ним шла с чашкой чайной

Походкою летящей, будто ветром управляя.

Прошиб холодный пот Лю, в сердце было раскаянье,

Себя как под дождём он чувствовал, она сказала:

– «Боюсь, что срок не наступил ещё, ты сделал мало,

Живи пока ещё в семье, отсрочу я свиданье.

Болезнь твоя скоро пройдут, тебе нужно движенье,

Дерзай и успевай заканчивать дела все к сроку,

Сейчас же от тебя на небесах не будет проку,

И постарайся оправдать своё предназначенье».

Она исчезла в жизни больше уж не появлялась,

Поправился Лю, и к нему опять вернулась сила,

Впоследствии семья Лю вся в Янчжоу перебралась,

В день праздника храм Тяньнин-сы, буддийский, посетила.

В осенний дождь сказал Лю грустно, фею вспоминая:

– «Все медиумы вызывают духов от горенья,

Когда я деньги жёг и делал жертвоприношенье,

Ко мне пришла не фея, а бесовка лишь простая.

Прочёл он в «Книге по Большому Диску» изреченье:

«Наш Будда, милосердный, посылает затрудненья

Всем людям злым на жизненном пути для исправленья,

И помогает лишь исправившимся в их спасении.

Святой Дух лишь раскаявшимся в жизни помогает,

В то время как молящийся в себе добро находит,

Кто зло и гнев в душе своей сам преодолевает,

Тогда из человека тайный бес совсем уходит.

Не нужно духов звать, потом об этом сожалея,

И жаль, что люди этого совсем не понимают,

Лишь то духи несут людям, что те, в душе имея,

На практике во зло или к добру всё применяют».

Спустя лет несколько Лю прочитал такие строки

В «Анналах Западного озера» о той гробнице:

«У каждого из нас определённые есть сроки,

Когда приходится в конце судьбе нам покориться.

Могила поэтессы есть «Охотничьей лошадки»,

Так её звали – Ма Пан-пан во время Сун правленья

В Тайчжоу, когда врагов на неё были нападки,

Пришлось покинуть двор ей, умирать в своём селенье».

Была она изобретательной, осведомлённой,

Вела журнал и каллиграфией «Дунпо» владела,

Но всё ж, раз вся она была мечтою окрылённой –

Быть при дворе, то вряд ли на свиданье прилетела.

Пояснение

1. Сжигание бумажных денег считается жертвоприношением духу.

9. Призраки пользуются той же жестокостью, что и люди

(О чём не говорил Конфуций)

Финал жестоких всех людей единый – их страданья,

Женой ревнивой Тан Су Вэй была до помраченья,

Наложницы и слуги умирали от мучений,

Которые к ним применяла Су со всем стараньем.

Когда Хо умирал от рук её, проговорился

В бреду: «В ходу у бесов в Царстве мёртвых оскорбленья,

Такие, что Сюй Юань туда во время приближенья,

К их царству, в обморок упал и очень удивился.

Одна Тана наложница мне тоже рассказала,

Что в гневе у жены его была такая сила,

Что Тан, когда сам умирал, она его схватила

И в ярости своей в загробный мир не отпускала.

Загробные все духи тут вступили с ней в сраженье,

Она со всеми ими героически сражалась,

И отпустить своего мужа так сопротивлялась,

Что царь Янло дал князю тьмы Сапо сам порученье,

Чтоб Тана в Царство мёртвых силой, наконец, втащили.

Потом сказал князь: «Духи за уши меня держали,

И ногу левую, крепко зажав, не отпускали,

Так что потом на ней мозоли от усилья были».

10. Вселение духа предсказателя в тело сестры лодочника

(О чём не говорил Конфуций)

Пин Ван-чжу имел лодку, перевозом занимался,

Раз под мостом Хучжоу через озеро плыл спешно,

И урну с прахом уронил, когда переправлялся,

С той лодки на виду всех родственников безутешных.

Когда вернулся, то сестра его вдруг заболела,

В бреду сказав: «Я – Сюй, гадатель из Хучжоу родом,

Я знаменит, при жизни почитаем был народом,

Предсказывал судьбу, но хворь меня вдруг одолела.

Один даос был, секретарь наместника на службе,

Меня не уважал он, очернить всегда старался,

Хотя, когда начальник рядом был, он клялся в дружбе,