Алхимия единорога

— Ты ошибаешься, — возразила Виолета. — Хотя толика бессмертия в этом человеке и вправду есть, поскольку ему девяносто восемь лет и у него железное здоровье. У него ясный ум следящего за собой шестидесятилетнего джентльмена, а познания его безграничны. Он преподавал эстетику в Оксфорде, но ушел на пенсию так давно, что никто уже и не помнит когда. Он написал несколько учебников, правда, все думают, что автора больше нет в живых. Вообще-то насчет пенсии я не совсем верно выразилась: он по-прежнему числится в Академии изящных искусств и до недавнего времени регулярно читал там лекции.

— А ты веришь в бессмертие? — спросила меня Джейн.

Так выпускают стрелу из лука и ждут, когда раненый зверь рухнет на землю.

— Скажем так: я не могу верить в то, чего не испытал. Откуда мне знать, сколько лет этому старому профессору — сто или двести? Кто даст мне гарантию? Я часто думал о том, что бессмертному человеку придется периодически менять имена и места жительства. Тоже, наверное, морока. А вы верите в бессмертие?

Сестры, переглянувшись, улыбнулись.

— Конечно нет, дурачок.

На этом они решили закрыть тему. Однако во мне проснулось дьявольское любопытство, я настаивал на продолжении разговора. Виолета и Джейн опять заговорщицки переглянулись и, к моему удивлению, приняли вызов. Но для начала они пожелали испытать, готов ли я к диалектической битве на такой зыбкой почве, — ведь тема была столь же затаскана, сколь мало исследована рационалистическими методами. Долгое время герметическая философия была окружена гробовым молчанием, но начиная со Второй мировой войны, когда мир рассыпался на куски и так нуждался в духовности, в этой области появились новые течения с тысячами новых проповедников. О возрождении интереса к эзотерике в восьмидесятые годы и после, совсем в недавнее время, с расцветом Интернета, свидетельствуют тысячи статей и библиографических ссылок на данную тему.

— Давайте начнем с истоков, — заговорил я. — Люди десятилетиями смеялись над возможностью существования философского камня, его секрет был похоронен глубоко в тайниках нашего мира. Что говорить, эта тема поначалу очень смешила и меня. Мне казалось — глупо пытаться превратить, например, свинец в золото; нелепое измышление, на первый взгляд. Однако когда речь заходит об универсальном снадобье, поневоле возникает желание побольше узнать о науке Гермеса и об алхимическом символизме. Я уже тогда знал (почитав Майера, Любавиуса,^[22] Хунрата),^[23] что в алхимии не существует строгих правил, что решающее значение имеет воображение читателей, их творческая способность проникнуть в суть проблемы. Когда в кругу моих знакомых заговаривали об алхимии, многие усмехались: действительно, в этой области немало шарлатанства, когда глупость и неведение идут рука об руку. Но пришло время — и появилось сразу много переводов с арабского, с еврейского, с латыни. Я не сразу понял, что речь идет не об обыкновенной химии, не о колбах, пробирках и спиртовках, а о другой, трансцендентальной химии. Достаточно разобраться в смысле слова «алхимия», чтобы увидеть, что слово это отсылает к Высшему Существу, ко Всемогущему, к Аллаху. Это наука Бога. А еще — искусство, искусство совершенствовать тело с помощью природы. И здесь особенно важную роль играет знание о составе материи. Считается, что для алхимика материя состоит из трех основных субстанций: серы, ртути и соли. С их помощью можно создавать новые вещества. Быть может, речь идет об ускорении самого естественного процесса, для которого природе нужны тысячелетия? Ведь писал же Роджер Бэкон^[24] в своем «Зерцале алхимии», что занимается наукой, обучающей изготовлению такого снадобья или эликсира, каковой, будучи применен к несовершенным металлам, сообщает им совершенство. Я обратил внимание, что алхимией увлекались великие врачи, философы и астрологи, такие как Парацельс, Альберт Великий, Раймунд Луллий, Блаженный Августин,^[25] Фома Аквинский,^[26] Василий Валентин и многие другие. Говорят, у каждого учителя были ученики, которых мастер наставлял по собственной методе. Тайные знания полагалось передавать в письменном виде, пользуясь псевдонимами и затушевывая смысл при помощи аллегорий, символов и фигур. Все исследователи утверждают, что алхимик — вовсе не изготовитель золота, что изготовление золота — лишь способ проверки подлинности философского камня, универсального снадобья. И вот с чем я не могу примириться: если это правда, почему мудрецы, открыватели камня не принимаются за излечение всех недужных и страждущих? Почему не уничтожают болезни? Почему миллионы людей умирают от голода? Почему мир страдает от автокатастроф, войн и нетерпимости? Почему никак не отыщется бог или мудрый человек, который положит всему этому конец?

В нашем маленьком сборище воцарилась полная тишина. Пока я говорил, сестры все время молчали в некоем странном ожидании — ведь я знал, что у них нашлось бы, что мне ответить.