Алхимия единорога

Мы все больше удалялись от дома, пока не оказались на скалистом утесе, откуда открывался вид на море, на крестьянские поля и на сосновую рощицу над белыми уступами побережья. Фернандо предложил мне встать рядом и приготовился заняться тао,^[96] но прежде заговорил со мной о ведических гимнах, об аскетах садху,^[97] о мудрецах риши,^[98] о народных танцах, о плясках животных, об искусстве самозащиты, о буддийских традициях и об умении правильно ходить, бегать, прыгать, драться и карабкаться. Все это было заложено в самой природе; многое могли продемонстрировать животные, на равных с нами населяющие эту планету. Фернандо говорил о мастерах боевых искусств, о тех движениях животных, что легли в основу тао и ката.

— Ты слышал, что буддийские монахи в своей технике самообороны применяли знания о пропорциях человеческого тела, знания механики о приложении энергии, знания психологии о снятии стресса?

— Да, читал кое-что.

— Так вот, когда мы говорим о ци…^[99]

— Извини, Фернандо, а как выглядит Ди Сунсы?

— Хочешь с ним познакомиться?

— Я уже сказал, что, возможно, смогу отправиться с вами.

— Нет, я имею в виду — прямо сейчас.

— Он здесь?

— Мы можем его увидеть.

Едва Фернандо произнес эти слова, волосы у меня на теле и на затылке зашевелились, по спине пробежали мурашки — давала о себе знать боязнь неизвестного.

— Дыши глубоко и следуй за мной. Однако Фернандо не двинулся с места.

Потом сосредоточился и приступил к первому тао.

Я шел с ним вровень, пока мы не перешли к Кругу.^[100] Тут я отстал от Фернандо, но всеми силами старался ему подражать. После двадцати или тридцати минут концентрации и физических упражнений мы оба уселись и стали смотреть в затянутое тучами небо — в ту точку, где должно было находиться солнце. Ноги сложены в классической позе Будды, глаза закрыты.

Индус прошептал тихо, почти неуловимо:

— Следуй за моим дыханием, иди по пути воздуха, наполняй свой дух, черпай энергию космоса, лети, пока не доберешься до нужного места в сельве Панамы.

Я попытался двинуться вперед по волнам своей концентрации, через громадные сгустки энергии, которые в ответ хлестали меня по лицу. Незримый космос становился все плотнее, путешествие требовало все больших усилий.

Я взлетел с берега острова Свети-Клемент, поднялся ввысь, оставляя под собой поместье Динисов, пролетел над островком, увидел далеко внизу Хвар; потом и Хорватия стала уменьшаться, и я разглядел очертания Италии, затем — Европы. Воздух перестал быть плотным, здесь ничем не пахло, я больше не чувствовал холода и влаги, лишь по временам меня обволакивал легкий парок. Силы притяжения больше не существовало, земные ландшафты остались далеко внизу. Я слышал приглушенный рокот, видел прозрачное облачко впереди, а в нескольких километрах подо мной простиралось море.

Потом начался головокружительный спуск. Я испугался, что разобьюсь о воду. Я увидел рыб, обитателей морских глубин; потом вдали показалась суша. Наверное, я видел Америку: острова, океан и необозримый темно-зеленый, почти черный лес. Меня манило трепетание сельвы, рык хищников, птичий щебет.

Я приземлился на ноги с изяществом ангела.

В деревне, где я оказался, меня никто не замечал, и я двигался бок о бок с местными жителями, словно призрак. Войдя в просторную хижину, я увидел там старика, медитирующего при зажженных свечах перед статуей Будды.

— Ты — мастер Ди Сунсы?

— Он самый. Мой дом — твой дом.

— Не знаю, сон это, бред или я умер.

Старец рассматривал меня пристально, молча, и я вбирал в себя его мысли, как воздух, которым дышал. Ди Сунсы оказался высоким, худощавым, мускулистым; я почувствовал его мощную энергетику.

— Средоточие силы — мозг, но ты должен уметь направлять эту силу.

Я слышал мудреца, хотя тот не проронил ни единого слова, не сделал ни единого жеста. Только спокойствие, медитация, чистый разум, передающийся через энергию космоса.

У учителя было приятное лицо, прямые волосы, небольшая бородка. Его шапочка походила на укороченный поварской колпак. Взгляд его завораживал и проникал вглубь, темные раскосые глаза передавали все мысли и чувства; во взгляде мастера угадывалась его душа — так можно увидеть предметы, находящиеся за тончайшим шелковым занавесом.

Ди Сунсы приложил руку к моему лбу; это был его единственный жест…

* * *

…А после я услышал голос Фернандо, старавшегося меня разбудить, и вернулся к своему индо-португальскому другу.

Фернандо удивили мои способности, я же был счастлив, полон энергии и чувствовал себя новым, удачливым человеком.

Я и вправду стал другим. Не знаю, сколько времени я провел со старым китайским мастером, учителем Хосе Луиса Асеведо, — для Фернандо я покинул свое тело не больше чем на час, но для меня обретение знания могло растянуться и на два, и на три года.