Алхимия и амбивалентность любви 1

Ну и Адам, кто всё-таки был застан врасплох и в край обескуражен таким произволом постороннего человека, начинает себя вести самым глупым образом. Он отчего-то начинает ещё спрашивать этого типа о том, что он тут делает. Чем вызывает только насмешливую грубость со стороны этого массивного исполнения типа, играющего своей физической формой через рубашку.

– А разве это неочевидно. – Вот такое заявляет этот тип, в ус не дуя не только по той причине, что у него нет усов, а если ты, тля, не понял, то это такой мой взгляд на окружающий мир, чья задача заключается в услужении мне. И после того, как я с тобой разберусь, а если точней, то я уже с тобой разобрался, и это необсуждаемый факт, я займусь твоей бывшей подружкой, испытывающей предельно чувственное нетерпение познакомиться ближе со мной, настоящим мужчиной, в отличие от тебя хлюпика. Истосковалась она по своему природному предназначению. Хочется ей, наконец-то, оказаться в грубых руках другой действительности, которую ей могу дать только я. А все эти романтические и толерантные бредни о её независимом месте на пьедестале самодостаточности, оставьте для себя, альтернативно природе мыслящих людей. Кто с помощью вот такой сублимации заполняет свой разгорячённый мозг.

– Нет, с таким подходом к отстаиванию своего права на не просто это место, а на место в жизни Ламбады Розальевны, я ничего от этого хамла не добьюсь. Надо что-то более действенное придумать. – Рассудил Адам, и ничего более умного не придумал, как принялся разговаривать с этим, малоинтеллигентным человеком на не свойственном ему языке.

– Будьте так любезны объяснить, – обращается на вот таком приторно-сладком наречии к этому грубияну Адам, – ваше не слишком понятное для меня поведение. Противоречащее всем основам человеческого общежития. Не кажется ли вам, что вы ошиблись местом? – чисто для подсказки одного из вариантов выхода из этой ситуации для этого великовозрастного балбеса, задаётся этим вопросом Адам.

И судя по обалдевшему виду этого генотипа, то Адам совершенно зря рассчитывал с его стороны на благоразумие, и в общем-то, не нужно ему было так форсировать события в сторону выяснения права человека на свободу своего выбора, которую как раз и отстаивает этот тип. А Адам значит, это его право хочет ущемить, увязав его с какими-то там условностями, что не только прошлый век, а всякому свободному человеку, со свободными взглядами на свои поступки, прямо постыдно в свой адрес такое морализаторство слышать. И, наверное, правильно и по-другому этот генотип не мог поступить, как только потребовать от Адама своего представления, что б понять, на каких-таких основаниях он предъявляет ему такие требования.

– А ты кто такой?! – вот так лаконично и просто ставит на место Адама этот тип, не собирающийся тут рассусоливать, а он сразу ставит вопрос ребром – поясни-ка мне ты, нисколько непонятный мне человек, больше похожее на чучело, чем на что-то ещё, что ты о себе такого возомнил – а по другому и не объяснить вот такое твоё дерзкое поведение – что позволяет тебе вмешиваться в не касаемые тебя нисколько дела незнакомых для тебя людей. Я тут, видишь ли, собираюсь наладить контакт с понравившейся мне дамочкой, а ты тут вертишься у меня под носом и мешаешь. Давай-ка проваливай по добру, по здорову, пока я добрый. – И гад такой, не просто требовательно на Адама с этим посылом смотрит, а он каким-то неведомым способом взял в себе в сообщницы Ламбаду Розальевну, кто к нему сейчас присоединилась в плане посмотреть на Адама, и послушать, что он ответит по этому поводу.

– Кто вы, Адам, в самом деле такой? – с вот таким вопросительным посылом смотрела Ламбада Розальевна на Адама.

И вот как быть и как себя вести теперь Адаму, когда с него спрашивает не один этот тип, кого можно было и послать, а сейчас на него смотрит Ламбада Розальевна с большой заинтересованностью и любопытством, и Адаму нужно непременно что-то ответить, или хотя бы отреагировать. А вот как? То у Адама ничего путного в голову не приходит.

И тогда к нему на помощь приходит этот дерзкий и в предел наглый тип.

– Путаешься в мыслях. – Начинает тут придумывать и предполагать этот тип. – Не знаешь на чём остановиться из столь огромного выбора в себе того, чем можно похвастаться и выказать себя с самой выдающейся стороны. А ты давай с самого простого. Мы люди не привередливые, любой твой трюк оценим по достоинству. Так что можешь начать с танцев. И с танцевать перед нами что-нибудь на свой вкус, туже ламбаду.

А Адам прямо охренел от такой беспрецедентной наглости этого типа, предлагающего ему с танцевать в присядку и тем более ламбаду, развлекая его по высшему разряду. На что он уже начал порываться выказать тому дулю, но этот гад, однозначно ожидая от Адама такой реакции, очень ловко ушёл от дули Адама перед своим носом тем, что задал ему провоцирующий на самые неожиданные и неверные поступки вопрос. – Или ты не умеешь?

Ну и Адам, из чувства сопротивления и противоречия, только и ответил: Отчего же. Умею.