Алхимия и жизнь. Как люди и материалы меняли друг друга

Научно доказано, что объем воспоминания и наше восприятие времени сцеплены, как зубья шестеренок в велосипедной цепи. Насыщенные и новые переживания, такие как детские летние воспоминания, связаны с большим количеством новой информации. В те жаркие дни мы учились плавать, посещали новые места или осваивали езду на велосипеде без дополнительных боковых колес. Со всеми этими приключениями дни тянулись медленно. А в жизни взрослого человека куда меньше нового и непривычного, наша жизнь заполнена повторяющимися действиями, такими как путь до работы и обратно, ответы на электронные письма или другие текущие дела. Вся эта рутина вызывают меньше ассоциаций, и потом мозг мало что может вспомнить о них. Он воспринимает дни, похожие один на другой, как более короткие, так и годы пролетают незаметно.

Несмотря на стремление людей усовершенствовать часы, у нас нет надежного критерия длительности времени. Мы измеряем время не секундами, как делают наши часы, а ощущениями. Для нас время может как останавливаться, так и лететь.

Веками одержимость человечества временем только росла. Время помогало нам познавать мир, назначать встречи, взаимодействовать. В погоне за точными приборами мы отреклись от природных ритмов, от рассветов и закатов, да и сон потеряли в надежде овладеть временем посредством хронометража. Но временем овладеть невозможно. Эйнштейн доказал нам, что время эластично и субъективно. Армстронг продемонстрировал, что из нашего мозга получились неисправные часы, которые ускоряются или замедляются в зависимости от обстоятельств. Но и Эйнштейн, и Армстронг с помощью науки и джаза проиллюстрировали, что мы и есть время, которое пытаемся удержать.

Почти полвека Рут Бельвиль неизменно доставляла время своим лондонским клиентам. Кому-то казалось, что ее занятие – атрибут прошлого, особенно тем предпринимателям, которые пытались переманить ее клиентов, оказывая аналогичную услугу при помощи телеграфа. Но точность старого метода по «Арнольду» составляла десятую долю секунды[58], а электрического сигнала – целую секунду. К тому же Рут давала своим клиентам то, чего им не могли дать металлические телеграфные провода. Получая в год четыре фунта[59] стерлингов плюс иногда чашечку чая, она приносила в каждый дом немного человеческого тепла, делилась шутками и новостями, которые узнавала по пути. В конце концов, однако, службы точного времени, использующие такие технологии, как телеграф, беспроводная связь и радио, постепенно сократили число ее клиентов до пятидесяти[60] с той сотни, что была у ее матери, и двух сотен – у отца.

После десятков лет доставки времени жителям Лондона Рут ушла на пенсию. В 1943 г. Рут Бельвиль, «леди Гринвичского времени», умерла в результате несчастного случая во сне, задохнувшись от утечки угарного газа из газовой лампы, работавшей на минимальной мощности[61]. На ее прикроватной тумбочке лежал «Арнольд», верный соратник, который остановился несколькими днями позже. Смерть Рут стала финалом вековой истории службы доставки времени. Вместе с «Арнольдом» Рут приносила время другим, но в итоге ее собственное время истекло.

Рут Бельвиль у входа в Королевскую обсерваторию в Гринвиче, где она узнавала точное время, чтобы потом обойти с ним лондонских клиентов[62]

«Арнольд» – фамильные карманные часы семьи Бельвиль, которые более века использовались для доставки точного времени в Лондон[63]