Алхимия иллюзий

Да, она не имела права поддаваться его желаниям. Потому что иначе она превратится в его игрушку, марионетку, ручную канарейку, с которой Титов сможет сделать все, что захочет: приласкать, накормить…

Свернуть шею.

И долго так продлиться не сможет — она элементарно сойдет с ума. Значит, кто-то из них должен уступить другому дорогу: она сама Титову. Или Титов ей.

— И что именно ты думаешь обо мне? — спросил Виктор, и Вика уловила в его голосе неуверенность.

Он, конечно, маньяк, к тому же крайне опасный маньяк, на руках которого кровь множества жертв. Но это вовсе не значит, что с ним нельзя справиться.

Только вот как именно?

— То, что ты никогда не узнаешь! — заявила Вика и, развернувшись, зашагала прочь.

— Эй, девка, стоять! — услышала Вика позади себя грубый голос.

Погруженная в собственные мысли, центром которых был план того, как она может избавиться от Виктора Титова раз и навсегда, девушка и не заметила, как зашла слишком далеко. После школы она отправилась не домой, а, гуляя по набережной, забрела в старую часть города и попала оттуда на пустырь, за которым возвышались цеха заброшенного цементного завода — местность была безлюдная и опасная.

Замерев под единственным в округе тускло светившим горбатым фонарем, Вика заметила несколько субъектов, лица которых ей показались смутно знакомыми. И потом она вспомнила, что видела некоторых из них на школьном дворе. И поняла, что это были так называемые дуремаровцы — «шестерки» покойного Дуремара.

Вика ускорила шаг, однако на пути у нее возникли двое ухмыляющихся парней, один из которых демонстративно поигрывал массивным кастетом. Девушке внезапно сделалось очень и очень страшно.

— И куда мы собрались? — донеслось до Вики, и чья-то лапа грубо схватила ее за плечо. — Разве ты не слышишь, что с тобой разговаривают, Косачева? А бежать от людей, которые с тобой ведут беседу, просто неприлично!

— Это ей пусть папа-проректор разъяснит! — заметил один из парней, и группка хулиганов, взявших Вику в кольцо, загоготала.

Понимая, что убежать не получится, Вика посмотрела в глаза предводителю, некогда правой руке покойного Дуремара, и громко произнесла:

— А папа-проректор очень дружен с главным ментом города. Потому что оба его сына учатся в универе на юридическом. И с прокурором, чья дочка защищает сейчас в университете диссертацию при кафедре, где приписан мой папа-проректор. Этого для вас достаточно, молодые люди?

Новый глава банды смачно сплюнул на пыльную землю и ответил:

— Ладно, Косачева, ты тут не понти и нас ментами и прокурорами не стращай. Потому что никто твою девическую честь сейчас насиловать не намерен.

— Ну почему столь категорично? — заявил кто-то дурашливым гнусавым голосом, и Вика инстинктивно прижала сумку к груди. Без отчаянного сопротивления она этим животным не дастся.

Предводитель прикрикнул:

— Прекратили базар, козлы! Не надо пугать барышню! У нас к тебе серьезный разговор, Косачева.

Все еще прижимая сумку к груди, Вика из себя выдавила:

— А нельзя ли провести этот разговор в иное, более светлое время суток и в ином, более многолюдном месте?

Глава банды, положив ей руку на плечо, заявил:

— Ты что, нас боишься? Да мы добрые парни, ничего тебе не сделаем плохого…

— Ну, или почти! — квакнул кто-то, и тогда предводитель, подойдя к умнику, со всей силы врезал ему в живот, отчего тип, согнувшись и громко застонав, опустился на землю.

— Видишь, Косачева, я никому не позволю запугивать тебя. Извини, если что не так, мы парни простые, университетов не кончали…

— И даже средней школы! — добавил кто-то, и Вика натуженно улыбнулась. Сердце ее все еще гулко билось, но страх прошел, уступив место любопытству. Отчего эти молодчики решили побеседовать с ней и, главное, о чем?

— Ладно, прикрыли пасти! — заявил предводитель, вразвалочку подходя к Вике. — Если бы мы заявились к тебе в хату, то нас бы твой папаня с лестницы спустил…

— И был бы прав! — вполголоса заметил кто-то.

А предводитель продолжил:

— На школьный двор нам тоже соваться не резон: после того как нас всех из школы турнули, там нам ловить нечего. Так что вот пришлось за тобой топать, даже не один день, Косачева, и терпеливо выжидать, где представится возможность парой слов переброситься инкогнито…

— Тет-а-тет, — поправила его Вика. — Ну хорошо, джентльмены, допустим, я соглашусь поговорить с вами здесь и сейчас, тем более у меня возможности отказаться, как понимаю, нет. Так о чем, как принято говорить в ваших кругах, базар? Если о том, чтобы вас снова приняли в школу, так это не ко мне. И не думаю, что вы ожидаете, чтобы мой отец помог вам получить место в университете… Без аттестата о среднем образовании это, увы, даже проректору непосильно!

Предводитель, собрав лоб в морщины и осмотревшись (хотя на пустыре их никто не мог подслушать), заявил:

— Дело не в этом, Косачева. А в Дуремаре…

Сердце у Вики ухнуло куда-то глубоко-глубоко, и она выдавила из себя:

— А что с ним?