Алхимия иллюзий

Всерьез сходиться с интерном Виталиком Вика не собиралась — и не по той причине, что он ей не нравился, просто она и думать о ком-либо, кроме Игоря, не могла. Да и к тому же она не сомневалась: Титов будет рвать и метать, если узнает, что у нее есть друг.

И, не исключено, попытается этого друга устранить.

А подвергать риску интерна она не намеревалась, просто надо было отделаться от своднических попыток собственной матери.

Об этой своей неправде Вика совсем забыла, поэтому была ошарашена, когда на следующий день сияющая мама заявила отцу:

— Паша, представь, у Вики появился друг!

Отец, откладывая в сторону газету, спросил:

— Надеюсь, кто-то подходящий? Например, как Витя Титов? Он недавно ко мне заходил в университет, он ведь собирается поступать на экономический. Советовался. Парень с будущим!

Вика еле заметно скривилась: наш пострел везде поспел! Действительно, парень с будущим — кровавым. Как не менее кровавым настоящим и в особенности прошлым.

— Мой интерн Виталик! Ну, помнишь, на днях к нам заходил и в нашей Вике дыру проглядел? Кстати, из очень интеллигентной семьи, отец — профессор в медицинском университете, мама…

Родители пустились в перечисление достоинств интерна Виталика, как будто Вика уже призналась им в том, что собирается за него замуж. Если она за кого и собиралась, то за Игоря. Но Игорь был мертв.

Его убил Виктор Титов.

— Ну, пригласите его, что ли, еще разок как-нибудь! — заявил отец и посмотрел поверх очков на дочь. — Что же, хороший выбор, одобряю.

А еще через день, вечером, мама, громко постучав в дверь комнаты Вики, провозгласила:

— Дочка, тебе звонят!

И громким шепотом добавила:

— Виталик!

Интерн, который от говорливой мамы узнал, что «является» другом Вики, не стал ничего отрицать и, не теряя время, позвонил, чтобы пригласить девушку в кино. Вика хотела было сначала сослаться на занятость в связи с подготовкой к выпускным экзаменам, однако потом, увидев шнырявшую туда-сюда по коридору маму, явно прислушивавшуюся к их разговору, переменила решение и произнесла:

— Ну да, хорошо. Давай в выходные?

Потому что поняла: если она даст интерну от ворот поворот, то на горизонте возникнет милый, интеллигентный Витя Титов.

Убийца доброго десятка человек. И, что ужаснее всего, убийца, помешавшийся по неизвестной причине на ней, Вике Косачевой.

Поэтому не оставалось ничего иного, как в субботу чинно-благородно распивать чаи в гостиной в присутствии отца и мамы, а также интерна Виталика, который с зализанными длинными светлыми волосами, в костюме в самом деле выглядел как шотландский лорд.

Наблюдая за ним, Вика поняла, что человек он неплохой, вероятно даже, очень хороший и явно нормальный. И что многие девушки с восторгом вцепились бы в Виталика — только не она сама.

Потому что она по-прежнему любила Игоря — Игоря, убитого Виктором Титовым.

Отец вовлек Виталика в пространную беседу, затронув и политические, и экономические, и культурные темы. Интерн оказался бойким на язык, всесторонне развитым и умеющим отстаивать свою точку зрения. Вика поняла, что отцу он понравился. Мама, подкладывая Виталику вишневого пирога, тоже была на седьмом небе от счастья.

И вдруг Вика поняла — вот что им требовалось: интеллигентный перспективный зять. Такой, как этот интерн Виталик. Или такой, как убийца с многолетним стажем Виктор Титов.

Но никак не такой разбитной и не особо презентабельный, как Игорь. Тот, которого она все еще любила. И который был мертв.

Чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы, Вика выбежала из-за стола. Она бросилась к себе в комнату, понимая, что ведет себя не просто глупо, но и вызывающе, но ничего поделать с собой не могла — с собой и своими чувствами.

Нет, она не сможет дружить с этим милым Виталиком только потому, что так хочется родителям. Потому что рано или поздно все будут задаваться вопросом, отчего она не выходит замуж. Потому что, в конце концов, Игоря уже не оживить…

Она уткнулась лбом в оконное стекло — и вдруг увидела на перекрестке, около светофора, посреди снующих прохожих, знакомую фигуру. Облаченный в черный дождевик Виктор Титов стоял и, задрав голову, смотрел вверх. Заметив ее, он поднял руку, выставив вверх большой палец.

Вика в ужасе отшатнулась, а затем стала лихорадочно задергивать шторы. Как назло, одно кольцо зацепилось за другое, и штора не двигалась с места. Рыдая, Вика стала дергать штору, чувствуя, что готова порвать ее, сорвать со штанги, бросить на пол и растоптать.

— Разреши тебе помочь, — услышала она приятный голос и почувствовала, как кто-то полуобнял ее, забирая из ее руки штору, в которую она вцепилась как сумасшедшая.

Как сумасшедшая…

Интерн Виталик, мягко, но настойчиво отодвинув девушку в сторону, взял стул, поднялся на него, разъединил кольца, а затем спросил:

— Ты ведь хотела задернуть шторы?

— Отойди от окна! — закричала Вика.