Алхимия конца света

Мысль #10 (которая крутится, после изучения общественного мнения). Результаты последнего опроса населения по поводу отношения к правительству и всем депутатам:

- послать на... 46%,

- послать к... 29%,

- послать в... 14%,

- не определились куда послать... 11%.

Доживу ль до пенсии? Я не знаю, мать! Знает то правительство - в рот его... смотри.

Жили в городе у моря два среднестатистических представителей электората: Гоша Кошанкин и Юрик Будницкий. Почему их родители не удавили этих типов в колыбели, оставалось загадкой. Может, родители души не чаяли в своих отпрысках? Думали, что их детки вырастут и станут хорошими представителями общества. Ага, детки выросли и устроили миру полный абзац. Эх, хорошо бы было, если бы когда Гоша и Юрик покидали чрево своих матерей, роддомовская акушерка решила бы упиться в усмерть и уронить этих деток об бетонный пол, пару раз хотя бы, да желательно головушкой. Но, медицина у нас самая передовая в мире, акушерки до изумления не напиваются, поэтому Гоша и Юрик благополучно начали развиваться. Сначала они развивались в детском саду, потом в школе, где и скорешились на почве своего видения мира. Школа им не нравилась из-за нудных учителей и заумных предметов. Зато развиваться на улице, и особенно в подворотнях, им нравилось. Улица научила их многому и очень нужному в жизни: специфическому сленгу, ориентироваться в ценах на горячительные напитки, разбираться в качестве спиртного, и даже как ловчее свернуть косячок с травкой. К двадцати годам Юрик и Гоша полностью не оправдали чаяний своих родителей, а к тридцати годам эти товарищи были законченными алкоголиками, тунеядцами и вороватыми асоциальными элементами. Они уже были не интересны никому, разве что только участковому, который присматривался к ним, чтобы когда-нибудь поймать на горячем и закрыть на пару лет в места не очень отдалённые, но в которых, говорят, преступники перевоспитываются героическим трудом.

Всё уже шло к тому, что Гоша и Юрик вскоре пополнят своими персонами исправительные учреждения нашего самого гуманного государства, но тут случился казус в виде их встречи с Кузьмой, который, как слышали друзья, бывало, выручал страждущих. С Кузьмой они быстро договорились, что завтра обязательно придут к нему во двор для работы на стройке, вот только поправят здоровье сегодня. При этом они смотрели на Кузьму самыми честными глазами, и даже поклялись мамой, что придут, только выдай сегодня авансом литр самогонки. Кузьма, покачав головой, выдал две пол-литровые бутылки вожделенного напитка. Как только этот лошара выдал друзьям самогон, то радостные друзья, сразу же выбросили из головы все свои обещания помогать этому тупому лошаре, забыли все клятвы и заверения, а пошли в укромное место и с радостью употребили напиток, который их многострадальная печень скрепя утилизировала. День, по их мнению, прошёл успешно. Можно даже сказать, что сегодня жизнь удалась. На следующий день Гоша с Юриком с удивлением обнаружили, что им совершенно не хочется употреблять спиртное, а забалдеть хочется. С самогонкой Кузьмы, они, естественно, такое противоестественное явление не связывали. Дальше - больше. У друзей вдруг начали прочищаться мозги. Но это явление они отнесли на счёт собственной одарённости от природы, ясный пень. Усиленная работа мозга постоянно требовала информации, поэтому друзей, как и сотни других городских выпивох, потянуло в науку. Тщедушный Юрик Будницкий сначала примкнул к местным математикам. Но там ему частенько больно перепадало по щам от озверелых коллег. Поэтому, с десяток раз поучаствовав в рукопашных математических диспутах, Юрик приуныл. Коллеги по цеху очень уж больно вколачивали свои идеи по нетренированному телу Юрика. Разругавшись вдрызг с математиками, у которых такие пикантные отношения к коллегам, Юрик примкнул к хмурым физикам. Те дрались меньше, но озлобленнее, и были совершенно не сдержанны на язык. Они часто вызывали к жизни сложные и заковыристые лингвистические конструкции, которые не применяют в парламентских дискуссиях. Идеи Юрика коллеги всегда объявляли мелкой серостью, дебильной ересью и лженаукой. Некоторые старшие товарищи, с лёгким сожалением поглядев на Юрика, даже намекали, чтобы Юрик пошёл поучиться для начала в школу. Не в обычную школу, а в коррекционную, где ему будет очень даже кошерно среди деток с особенностями психики. Смахнув скупую мужскую слезу, физики заверяли Юрика, что они мужественно переживут отсутствие его персоны в их рядах.

- Вот зачем, вы коллега, лезете в физику? - говорили старшие товарищи. - И ладно бы что-то приличное лезло.