Алхимия любви

Появление Бебы и Буби освобождает счастливых сотрапезников и от той небольшой стыдливости, с которой человек родится на свет, чтобы носить в обществе маску некоторой воспитанности и приличия. Неожиданно с прибытием молодоженов у всей свадебной компании создается приподнятое настроение, кто-то поднимает бокал и восклицает: "За здоровье молодых супругов!", и молодые также берут по бокалу, чокаются со всеми и выпивают заздравную за собственное преуспеяние в жизни. Воспользовавшись этой желанной суматохой, несколько смельчаков совершенно открыто убирают последние остатки жертвенного поросенка, к смертельному ужасу остальных гостей, которые вопросительно переглядываются и впадают в какую-то особенную гастрономическую меланхолию.

В этот именно миг Беба почти с испугом оглядывает опустошенный пиршественный стол и убегает на кухню. Буби же подсаживается поближе и поудобнее к генералу и с напускной тревогой начинает допытываться, неужто в самом деле скоро будет война.

- Война будет! - авторитетно отрубает генерал, как человек, который держит судьбы всей Европы в своих руках.

Другие гости тоже силятся завязать какой-нибудь разговор, но это им не удается. Каждый ощущает в желудке такую дьявольскую пустоту, которая попросту лишает возможности спокойно и правильно рассуждать о самых обыкновенных житейских вопросах. Будь еще хотя бы три-четыре куска, три-четыре глотка вина, все было бы совсем по-другому. А то сотрапезники стоят, как кони у пустых ясель, и меланхолия их, можно сказать, переходит в ипохондрию. Как посаженый и духовный отец молодой супружеской пары, Власаки Топлийский чувствует себя обязанным поднять упавший дух присутствующих и делает попытку сказать несколько лестных слов о Рузвельте, но один толстенький господин так зверски стреляет в него своими подпухшими глазками, что несчастный начальник отдела министерства финансов моментально опускает хвост и обрывает на середине свое славословие гениальному американцу. Со своей стороны родители Бебы и Буби также стараются занять гостей разными турусами на колесах, но гости остаются глухи, нервно ломают спички и смотрят на хозяев с тупым равнодушием. Только один атташе из министерства иностранных дел улыбается без всякого повода, будто кто-то щекочет его под столом, вертится во все стороны и делает вид, что отсутствие на столе чего бы то ни было из съестного не производит на него никакого впечатления.

Тогда, словно в сказке, совершается чудо. Открывается ведущая на кухню дверь, и в гостиную торжественно входят друг за другом - как в некоем сновидении богини спасения - Беба, золотоволосая девушка в платье цвета резеды и, наконец, пропавшая тетушка Ружица. Первая несет два огромных блюда с бутербродами, вторая - также два огромных блюда с нарезанной кусками индейкой, а третья - пятнадцатисантиметровой толщины огромный торт и стеклянную вазу со сластями.

Сначала гости глазам своим не верят, и лица их озаряются робкой улыбкой, будто они опасаются стать жертвой какого-нибудь оптического обмана. Ыо вскоре все свыкаются с реальностью этой неожиданности, приходят в движение, оживляются, и когда бутерброды и индейка, торт и сласти занимают свое место на столе, меланхолия и ипохондрия их тают как дым.

- Ей-право, вы уморите нас едой! - радостно заявляет толстенький господин и, чтобы доказать, что думает он как раз обратное тому, что говорит, кладет себе на тарелку сразу несколько кусков индейки.

- Ах, до чего же красиво вы сделали эти бутерброды! - замечает другой.

- Да это же не бутерброды, а картинки!

- Смотри, смотри, рыбка-то свернута колечком, а семга сделана как цветок, с листочками из соленых огурчиков!

- Браво, браво, Софочка, ты, оказывается, большая мастерица! Ей-право, не зря называешься молодкой! Такую молодку редко встретишь!

- Ах, нет, нет! Что вы, что вы! - оправдывается Беба. - Я не принимала никакого участия в этом деле! Если кто-нибудь заслуживает похвалы за закуски, так это моя подруга Пена, которую вы видите перед собой! Между прочим, представляю вам ее без всяких дальнейших формальностей!

- Очень приятно, очень приятно! - слышатся голоса со всех сторон.

- Ах, что ты, Софочка, зачем ты так говоришь? Ты все сама приготовила, а я только помогала! - скромничает золотоволосая девушка в платье цвета резеды и краснеет от вполне понятного удовольствия.

- Да вот вы только что начали было рассказывать о президенте Соединенных Штатов Рузвельте, - обращается к Власаки Топлийскому пожилой господин в очках, держа в руке бутерброд с тонкой, как пиявка, рыбешкой. - Вы правы, гениальный человек этот самый Рузвельт! Если бы не он, то сегодня японцы, не моргнув глазом, проглотили бы Америку, - торопливо заключает очкастый господин и сам проглатывает, как некую маленькую Америку, соблазнительный бутерброд.