Алхимия наших душ

— Была, — кивнул Стефан, не сводя взгляда с потолка. — Вот только период я не определил, потому что мало что видел. Помню комнату в полумраке, твое напуганное лицо и адское жжение во всем теле. Я пару раз сказал тебе, что мне больно, и ты велела кому-то все прекратить. Такое впечатление, что надо мной проводили эксперимент и…

Стефан почувствовал, что Эмили перестала дышать, и повернувшись к ней, тихо охнул.

Женщина смотрел на него точно так же, как во сне. Ужас застыл в ее широко распахнутых серых глазах.

— Что случилось, Эм? — Стефан коснулся ее локтя, осторожно погладил.

— Ты запомнил… — в ужасе пробормотала она. — Запомнил…

Прижав ладони к лицу, она тихо всхлипнула.

— Эм, ты плачешь? — испугался Стефан, приподнявшись на постели. — Эм…

— Я думала, ты не вспомнишь. Я так надеялась… Боже, что же я натворила!

Стефан еще никогда не видел, чтобы такая мужественная и спокойная женщина как Эмили плакала навзрыд, не отнимая ладоней от лица. Все ее тело содрогалось от горьких рыданий, и Стефан неловко гладил ее по спине, умоляя успокоиться.

— Что произошло, Эм? — осторожно спросил он, когда ее рыдания немного стихли.

Эмили помотала головой, отказываясь говорить. Тогда Стефан прижал ее к себе и принялся успокаивающе гладить по голове, шепча слова утешения.

Вскоре Эмили совсем успокоилась и, шмыгнув носом, отстранилась от Стефана. Ее прекрасные серые глаза покраснели от слез, и это делало Эмили похожей на расстроенную юную девушку.

Стефан не хотел мучать ее расспросами, но еще больше он не хотел, чтобы Эмили держала в себе то, что так ее мучает. Поэтому он снова осторожно спросил:

— Что это была за жизнь, Эм?

Она виновато посмотрела на него и едва слышно произнесла:

— Это не жизнь. Это твоя смерть. Вернее, попытка возвращения твоей жизни. Неудачная попытка.

— Возвращения к жизни? — переспросил Стефан.

Эмили кивнула и, отведя взгляд в сторону, продолжила:

— Когда ты умер в первый раз, я чуть с ума не сошла от горя. Единственное, что помогло мне сохранить разум, это алхимия. Я была ученицей выдающегося алхимика Николя Фламеля, и верила, что смогу вернуть тебя к жизни. У меня ушло на это много лет, и я пожертвовала многими жизнями, чтобы вернуть одну. Увы, что-то пошло не так. Твоя душа вошла в тело, которое еще не сформировалось до конца. — Эмили говорила очень тихо и Стефану приходилось вслушиваться в каждый слог. В голосе женщины сквозила неподдельная боль, а на глазах снова выступили слезы. — Я увидела твои зеленые глаза, в которых была мольба прекратить эту агонию. Мой учитель говорил, что все получится, что надо просто перетерпеть, но я видела твою боль и не могла позволить тебе мучиться. Поэтому я прервала ритуал и больше его не возобновляла. Каждую ночь мне снились твои глаза, наполненные болью и мольбой. Даже умирая, я видела их перед собой…

Эмили смахнула слезы с глаз и, склонив голову, начала нервно заламывать пальцы на руках. Ее тело мелко подрагивало

Стефан потянулся к ней, но Эмили вновь заговорила:

— Я умерла от рук того, кто убил тебя, и стала жнецом смерти из-за попытки воскрешения человека. В алхимии этот ритуал запрещен. Раньше я думала, что это из-за большого числа жертв, однако потом поняла, что еще и из-за мучения души человека, которого собираешься оживлять. Если бы я знала, как тебе будет больно и к чему это потом приведет, то никогда бы не стала этого делать.

— И к чему же это привело? — хрипло спросил Стефан, не в силах даже пошевелиться.

Если бы не сон, который был реален настолько, что юноша до сих пор ощущал отголоски той боли в своем теле, он бы воспринял рассказ Эмили не так болезненно. Однако Стефану казалось, что это произошло с ним только что, будто и не прошло более шестисот лет.

Эмили долго молчала, заламывая пальцы. Затем она вскинула голову и решительно взглянула на Стефана.

— Во время ритуала воскрешения наши души переплелись, образовав нерушимую связь. Жизнь за жизнью ты каким-то образом находишь меня, пробуждаешь едва утихшие чувства и умираешь. Раз за разом я вижу твою смерть, и опустошенная возвращаюсь в мир мертвых. За содеянное зло высшие силы сделали из меня жнеца смерти, а последствия ритуала усилили мое наказание. Каждый раз я с ужасом жду твоего перерождения, пытаюсь спрятаться, но ты всегда меня находишь и…

— Умираю, — закончил за нее Стефан. — Ты не просто жнец. Ты — моя личная смерть, после встречи с которой я уже не жилец. Так?

Эмили сокрушенно кивнула.

— И сколько мне осталось? — срывающимся голосом спросил Стефан.

— Девяносто шесть дней.

— Почему именно столько?

— Отчет начинается после того, как ты признаешься мне в любви. И каждый раз после этого ты проживал ровно сто восемь дней.

— Так вот почему ты так противилась нашим отношениям, — печально усмехнулся Стефан, вставая с постели.

Он начал медленно одеваться. Голова работала вяло, медленно обрабатывая полученную информацию и выделив пока что две главные мысли: Эмили ему врала и теперь он умрет из-за нее.

— Куда ты? — испуганно спросила она.