Алхимия советской индустриализации. Время Торгсина

«Да откуда у советских людей валюта, золото и бриллианты!» — возможно, уже воскликнул нетерпеливый критик. Действительно, ко времени «развитого социализма» 1980‐х годов в частном владении советских людей мало что осталось из дореволюционного богатства. Революция нанесла смертельный удар по привилегированным классам царской России, а потом и Торгсин обобрал всех. Именно стараниями Торгсина многое из оставшихся в семьях ценностей царского времени — ювелирные, бытовые и художественные изделия из драгоценных металлов и камней — было не просто изъято у населения, а уничтожено. Только для редких, особенно ценных произведений искусства делали исключение. Торгсин продавал их за валюту иностранцам в целом виде. Остальное шло в лом. Приемщик выламывал драгоценные камни и другие вставки, металл шел в переплавку.

Взамен изымаемых из частного владения дореволюционных изделий из драгоценных металлов Ювелирное объединение Наркомторга наводняло внутренний рынок советскими поделками из мельхиора, биметалла, легковесного серебра, искусственных и низкокачественных драгоценных камней. Шел процесс замещения: место дореволюционного материального богатства занял скромный советский достаток. Образцы прежнего богатства сохранили музеи, в семьях же остались лишь единичные, разрозненные, чудом уцелевшие реликвии — одинокая золотая ложка в буфете, серьги прабабушки, орден прадеда. Однако все это — впереди, ко времени же открытия Торгсина в начале 1930‐х годов у людей еще были ценные сбережения царского времени. Можно ли оценить размеры народной кубышки?

Этот вопрос волновал и советское руководство. Перед открытием Торгсина его основатели провели предварительные расчеты. Они предполагали, что Торгсин за первое пятилетие сможет собрать золота на сумму 130–140 млн золотых рублей. Главные надежды авторы торгсиновской пятилетки возлагали на народные запасы чекана — царских золотых монет. Руководители Торгсина рассчитывали, что люди отдадут монет на сумму около 80 млн рублей. В своих расчетах они исходили из того, что к моменту отмены золотого стандарта в России в годы Первой мировой войны на руках у населения оставалось царских золотых монет на сумму порядка 460 млн золотых рублей. Царское правительство пыталось в начале войны изъять это золото из обращения, взывая к патриотизму и жалуя льготы тем, кто платил царским чеканом, но без существенного успеха. С началом мировой бойни золотые царские монеты быстро исчезли из обращения, осев в «земельных банках» населения. «Все изучающие этот вопрос, — писал в то время В. И. Новицкий, — пришли к заключению, что большая часть этого золота находится в тайниках у крестьян, откуда нет никакой возможности его извлечь». В последнем утверждении бывший товарищ министра финансов Временного правительства ошибся. Советское руководство смогло получить спрятанные царские монеты. Крестьяне сами отнесли их в Торгсин.

С момента отмены золотого стандарта в России и до начала 1930‐х годов, рассуждали авторы торгсиновских планов, «было изъято (стараниями ВЧК — ОГПУ. — Е. О.) до 200 млн рублей. До 50 млн рублей было вывезено разными путями за границу. Из оставшихся 150 миллионов до 50, надо полагать, настолько „надежно“ спрятаны владельцами, бежавшими и погибшими, что их надо сбросить со счетов». Следовательно, у населения еще оставалось из довоенных запасов царского чекана на сумму около 100 млн рублей. Как покажет последующий рассказ, в годы нэпа за счет государственных валютных интервенций люди существенно пополнили запасы царских монет. Следовательно, предполагаемые объемы народной кубышки царского чекана превышали 100 млн рублей.

За все время своего существования Торгсин купил у населения золотого царского чекана на 45 млн рублей. Сумма значительная, но существенно меньше предварительных оценок. Голодный мор держал страну в тисках почти два года, и вряд ли умиравшие от голода люди сберегали царские монеты, когда их можно было обменять в Торгсине на продукты. Видимо, предположения авторов торгсиновской пятилетки о запасах золотого чекана в народной кубышке оказались существенно завышены. Либо они недооценили размах конфискаций ВЧК — ОГПУ и контрабандного вывоза золота, либо следует признать, что в «земельных банках» так и остались лежать миллионы царских золотых монет. Ошибочным оказалось и предположение, что чекан будет лидировать в золотоскупке Торгсина. В действительности Торгсин скупил бытового золота почти в два раза больше, чем царских монет. Масштаб сдачи в Торгсин бытового золота — украшений, посуды и утвари, часов, табакерок, нательных крестов и всяческого лома — также косвенно свидетельствует о том, что народные сбережения царских монет были исчерпаны. Люди начали отдавать ценные личные вещи и семейные реликвии.