Алхимия желания

По существу, Сиеду приходилось начинать жить заново, и он наслаждался возвращением к жизни. Он не хотел, чтобы что-нибудь испортило это. Катерина и он возобновили разговоры, возродили любовь к жизни. Они проводили долгие часы, обсуждая расположение дома, его архитектуру и украшения. Катерина и Сиед совершили еще одну поездку, и она была такой же волшебной, как первая: туман все еще двигался, дождь все еще падал, и каждый дюйм гор был покрыт зеленью.

В этот раз они двигались быстрее. Сиед тоже ехал на пони, как Катерина и Гадж Сингх. Кули послали вперед с провизией и снаряжением.

Когда они вернулись, Сиед захотел поручить чертежи и проекты европейским архитекторам. Он был полностью поглощен идеей швейцарского шале, поднимающегося остро в небо. Но Катерина отказалась от этого предложения. Она была уверена, что дом нужно построить в местном стиле из местного материала и местными ремесленниками.

Гадж Сипгху оставалось все это исполнить.

Он поехал в Катгодам и вернулся через четыре дня с робким кривоногим мужчиной по имени Прем Кумар. Импресарио строительства на холмах. Он присел на полу и мелом начертил две длинные линии перевернутой буквой «V» и поставил двухэтажную коробку на вершине этого. На ней он набросал покатую крышу. Четырьмя короткими линиями Прем Кумар поставил четыре колонны напротив нижней коробки и нарисовал веранду. Над верандой он изобразил ряд маленьких окон словно в поезде — и поместил там балкон полукругом. Затем Прем Кумар наклонился немного вперед и начертил маленький треугольник, разделенный на две части, позади основного строения. Кухня была готова. Затем он немного переместился на корточках и нарисовал еще два треугольника на расстоянии руки в двух противоположных концах основного дома, рядом с ними он поставил ворота крест-накрест. Теперь у слуг была крыша над головой.

Прем Кумар начал увлекаться. Он стал сажать деревья: вокруг дома, рядом с воротами, как укрытие, отгораживающее покои слуг от основного дома. Архитектор нарисовал у некоторых из них ветвистые стволы, у других — большую буйную крону. Прем Кумар обезумел. Он начал вычерчивать перевернутое «V», каким оно будет по-настоящему; затем начал рисовать извивающуюся реку у подножия долины, расставляя валуны и пучки травы. Вскоре он заставил птиц летать над деревьями и домом. Начали формироваться облака.

— Хватит. Достаточно, — сказал Гадж Сингх.

Катерина посмотрела на Сиеда.

— Ты решай, это твой дом, — улыбнулся Сиед.

Она поставила стул поближе к чертежу на полу и, показывая пальцем, начала задавать вопросы.

Когда Прем Кумар покинул дом много часов спустя, у него в сумке были деньги, на лице улыбка, а в кривых ногах появилась упругость. Третий холм — выступ рядом с поднимающейся дорогой на Наини — выбрали как место расположения будущего дома. Там была самая ровная почва, и он обеспечивал защиту от свирепых градов, которые, по словам Гадж Сингха, случались каждое лето и иногда в другие времена года тоже. Возникла проблема с водой: здесь не было естественных источников в непосредственной близости, но Прем оставался невозмутимым. Архитектор уверил их, что знает место, где есть превосходный, не пересыхающий сладкий источник в трех милях вверх по склону Биирбхатти, прямо под Наини, и он проведет воду оттуда в дом.

Прежде чем он ушел, Катерина сказала:

-Мы верим вам, но вы должны построить дом, о котором мы не будем сожалеть.

— О, Преми, если ты напортачишь, то больше не построишь ни одного дома в этой местности, — пригрозил Гадж Сингх.

— Спите спокойно, мемсахиб, — сказал им архитектор на прощание, шаркая своими кривыми ногами. — Дом простоит сотни лет, а затем получит новую крышу и простоит еще сотню лет. И в свое время из моего водопровода будет пить больше людей, чем воинов в армии Акбара.

— Болтун, ты пробуждаешь красноречие даже в каменщиках, — усмехнулся Сиед.

Сиед снова обретал молодость; и через несколько недель ранним вечером, замерзшая из-за первого холодного ветра в позднем ноябре, Катерина быстро закончила свою ежедневную прогулку в саду, пришла в большую спальню Сиеда и увидела его наслаждающимся телом Гадж Сингха. Там стояла только одна лампа рядом с четырехугольной кроватью с высоким балдахином, и она была низко опущена. Катерина прошла сквозь танцующие пальцы света и села беззвучно в тени, где стояло кресло.

Гадж Сингх лежал голым посередине кровати, его тело было худощавым и мускулистым, желтый свет ламы освещал его впадины и изгибы. Когда-то изящный и утонченный, Сиед без одежды казался маленьким и болезненным. В ту минуту, склонившись над телом Гадж Сингха, он напоминал жалкую дворняжку, которая рылась в поисках удовлетворения. В Катерине внезапно проснулись жалость и отвращение к нему, а затем эти чувства отступили под натиском любопытства.