Алхимик

Наконец, они проходят мимо больших железных ворот, на арке которых висит внушительная вывеска: «Мыловаренная Фабрика Кантера Бигса. С 975». Рабочий поток сворачивает ворота, проходя сквозь них в огороженный забором двор, за которым темнела кирпичная громада фабрики. От длинных рыжих труб тянулся плюмаж чёрного дыма. Лужи у ворот по краям пенились коричнево-серым. Эд замечает кота, сидящего на мусорной куче, всего в мыльной пленке, облезлого и жалкого, но глядящего на людей голодно и зло.

Они проходят мимо фабричных ворот и сворачивают за угол. Там, на узком трёхэтажном доме из серого кирпича красуется деревянный щит, на котором по красному полю чёрным написано «Королевский Орёл» и нарисован такой же герб, как на нашивках у парней в котелках.

— Ты, видать, приезжий? — спрашивает Эда один из провожатых. Дружелюбия в его голосе мало.

— Да, — осторожно кивает в ответ Сол. Парень морщится, будто хлебнул горького.

— Тебе здесь не рады, — наконец цедит он сквозь зубы.

Внутри кабак мало отличается от «Дыры в стене», разве что по углам стоит несколько столиков, а бочки на стойке — не такие большие. За одним из столов, в дальнему углу сидит компания человек в пять. Ещё столько же слоняется по залу, засунув руки в карманы брюк и шаркая подошвами по полу. Смуглый, похожий на араба подросток елозит шваброй по полу, размазывая грязь, за стойкой стоит не старый ещё мужчина с длинной изрядно поседевшей бородой и блестящей лысиной. На носу у него очки, а на груди — видавший виды передник.

Эда подводят к дальнему столику. С первого взгляда понятно, кто здесь тот самый Однад, которому его обещали показать. Этот явно помешан на своей внешности — седеющий его чуб набриолинен так, что торчит, как рог единорога, серый сюртук с шелковыми лацканами блестит начищенной медью пуговиц. К столу справа прислонена трость с набалдашником в виде обезьяньей головы. Взгляд денди колючий и цепкий. Правая рука его лежит на столе. На большом пальце длинное медное кольцо, оканчивающееся трехсантиметровым когтем. Судя по многочисленным следам заточки и темным пятнам — это не простое украшение.

— Кто это? — вяло интересуется Однад.

— Мы нашли этого типа в Односторонней аллее, — ответил один из парней. — Он сцепился с четырьмя Мясниками Уиншипа. Дрался как чёрт, к нашему приходу свалил двоих.

Денди перевёл отсутствующий взгляд на Эда, осмотрел его.

«Сейчас спросит, чего я так вырядился, — мелькает в голове Сола. — Достали уже».

— Что не поделил с мясниками? — тем же безразличным тоном спрашивает Однад.

— Не я с ними. Они со мной, — чтобы потянуть время отвечает Эд. — Не ко времени заглянул на райскую аллею.

Закрученный рогом чуб слегка кивает.

— Приезжий?

— Да, — соглашается Эд.

— На падди или горца ты не смахиваешь. Откуда ты?

— Издалека.

В глазах денди появляется искра интереса.

— Я — Нодж Однад. Мои Чичестеры спасли твою шкуру сегодня. А это значит, — он со скрипом провёл когтем по столешнице, — ты мне должен.

В голосе слышится явная угроза. Но Сола сейчас не это интересует. «Чичестеры» — слово отозвалось в памяти, тут же связавшись с картинкой — чёрным геральдическим орлом на красном поле. Это всё ему уже знакомо. Но откуда?

— Денег… — слегка сбитый с толку запинается Эд. — денег у меня нет. Но я могу отработать.

— Вот как? — бриолиновый рог приподнимается кверху. — И что ты умеешь делать?

— Твои парни видели, — пожимает плечами Сол. Нодж презрительно кривит губы:

— Мне громилы не нужны. И без тебя немало здоровяков жаждет нашить на жилет Королевского Орла. Я спросил, что ты умеешь делать, — последнее слово он произносит с нажимом.

— По профессии я химик, — не подумав, отвечает Сол. Вранья в этом нет — он действительно химик-неорганик, магистр, уже восемь лет работающий на заводе с безобидным названием «Заря». За коротким и жизнеутверждающим словом скрывается пяток подземных цехов, где производят пороха и взрывчатку.

— На мой взгляд, ты обычный пень, — невозмутимо констатирует Нодж. — А это слово надо произносить так: «Ал-хи-ми-к».

«Да ты что!» — чуть не брякает Эд, но вовремя поправляется:

— Конечно. Алхимик. У вас значит так. У нас первый слог не говорят.

— Деревенщина, — бросает кто-то за спиной Однада. Ему отвечает негромкий смех остальных. Денди слегка постукивает когтем по столу и все умолкают.

— И что ты умеешь? Можешь свинец в золото превратить?

— Не могу, — качает головой Эд. Снова раздаются приглушенные смешки.

— А эликсир молодости приготовить? — уголки рта искривляются в презрительной ухмылке.

Эд осматривает стоящих вокруг парней. У большинства на поясе ножи, но кое у кого есть и пистолеты. Интересно, как у них дела с боеприпасами?

— Могу сделать порох, — наудачу бросает он. Молчание, которое тут же устанавливается над столом, говорит, что с вариантом он не прогадал. Медный коготь ритмично постукивает по столешнице.