Алхимик

— Знаете ли вы какой-то другой бизнес в мире, где компания имеет возможность создавать биологическую потребность в ее продукции?

— Да. Наркокартель в Колумбии.

Кроу сморщил нос:

— Грубый и бессмысленный пример, о котором даже не стоит и говорить.

Дик Баннерман изучал стоящего перед ним сумасшедшего, моля Бога, чтобы в этом изолированном сообществе был только один такой.

— Неужели вы серьезно так считаете?

— Во всем мире одна из шести женщин нуждается в лечении от бесплодия, и большинство из них принимают «Матернокс», доктор Баннерман. Через двадцать лет их дети начнут взрослеть и обнаружат у себя симптомы новых разновидностей псориаза, депрессии, почечной и сосудистой недостаточности… и так далее. И в результате, — голос Кроу зазвенел торжеством, как у подрядчика, успешно продавшего выстроенное им здание и готового подписать договор о сделке, — в первой четверти будущего века примерно пятая часть западного мира будет зависеть от лекарств, которые производит «Бендикс Шер». И мы не собираемся ограничивать эксперименты по генной инженерии для новых болезней только «Матерноксом». Нет, мы надеемся использовать многие из созданных нами изделий, чтобы вводить в организм гены болезней. Единственное, чего мы должны добиться, — найти правильный метод доставки генов.

— А доставка гена псориаза не срабатывает в вашем проекте Медичи, не так ли?

— Мы иногда переживаем кое-какие незначительные трудности, — сказал Кроу.

— Неужели вы настолько безнравственны? — воззвал к нему Дик Баннерман. — Настолько негуманны?

Кроу, стоя лицом к генетику, смерил его уверенным холодным взглядом:

— Доктор Баннерман, вы верите в Бога?

— Какое отношение Бог имеет к этому?

Кроу бросил на Зелигмана беглый взгляд, после чего ответил:

— Самое непосредственное. Мы живем в мире, который все больше выходит из-под контроля — и почему? Потому что он находится в злобных клещах деспота, который невозбранно господствует тысячи лет. Шарлатан, надутый позер, задира, садист и массовый убийца. Его имя — Бог,доктор Баннерман. Святой отец. Всемогущий.Сколько человеческих существ, — продолжил он тираду, — этот монстр убил во славу своего имени? Может кто-либо подсчитать погибших во времена Крестовых походов, священных войн, инквизиции Римско-католической церкви, которая правила в Европе с 1229 по 1834 год? Не говоря о количестве приговоренных к смерти, как еретики, за прошедшее тысячелетие… — У Кроу возбужденно блестели глаза. — Назовите мне страну, где не было кровопролития, вызванного Великим Обманщиком и его сыном, — и я назову вам две такие, где кровь лилась потоком! Так вот, мы собираемся изменить все это, доктор Баннерман. Мы наконец осознали, откуда берется Бог. С тайной покончено. Теперь мы сами отвечаем за свою судьбу, мы на пороге нового века, и я хочу дать вам шанс присоединиться к нам. И работать вместе с нами!

Дик Баннерман сразу же отверг это предложение:

— Можете меня вычеркивать, Кроу.

Как ни странно, когда Кроу заговорил снова, у него был спокойный и дружелюбный голос.

— Вы должны кое-что понять, доктор Баннерман. Нас интересует не прибыль — а контроль. В течение следующей четверти века мы собираемся доминировать в фармацевтической промышленности: мы будем контролировать производство, распространение и продажу большинства медикаментов в мире. Мы будем способны контролировать борьбу с болью и, что более важно, воспроизводство. Подумайте об этом… у нас будет власти больше, чем у любой известной политической партии.

Ответ Дика Баннермана, как и раньше, был сух и краток:

— Ты свихнулся, парень.

Доктор Кроу не моргнул и глазом.

— О, я не сомневался, что потребуется время, чтобы вы начали осознавать нашу точку зрения. Я буду откровенен с вами, доктор Баннерман. Видите ли, нам нужно ваше сотрудничество. Мы очень нуждаемся в нем.

— Да, еще бы! Вы столкнулись с проблемами, когда решили с помощью «Матернокса» передавать гены псориаза, потому что прибегли к неправильной методологии. Вы сделали одну серьезнейшую ошибку, которую могут заметить, скорее всего, лишь три человека в мире. Я один из них.

Кроу внимательно посмотрел на него:

— Вот как? Может, вы просветите нас?

— Скорее я готов увидеть вас в аду.

— Может, вам это удастся, друг мой. Но боюсь, вам не будет позволена роскошь такого выбора. — Он дал сигнал Зелигману, который, нагнувшись, занялся клапаном.

Почти сразу же Дик Баннерман почувствовал, как паралич снова овладевает всеми мышцами. Он попытался заговорить, но смог лишь втягивать воздух.

— Одно из главных преимуществ клиник «Бендикс Шер» в том, что они обеспечивают полное уединение, — сказал Кроу. — Мы можем гарантировать, что наших гостей никто и никогда не побеспокоит — разве что в случае необходимости. — Он улыбнулся. — Вы понимаете?

Генетик буркнул что-то неразборчивое.