Алхимик

— Для вас оно у меня всегда есть, моя дорогая. — Он жестом пригласил ее устраиваться в одном из удобных кресел, в продуманном беспорядке стоящих вокруг кофейного столика в отдалении от его рабочего стола, что создало у Монти ощущение неформального приема. В последний раз она видела его несколько месяцев назад, но он не изменился — такое же румяное лицо, такие же, как и раньше, пышные и длинные черные волосы; на нем был один из его элегантных костюмов в белую полоску и оранжевый галстук, который, казалось, был фирменной маркой сэра Нейла. — Итак, рассказывайте, — сказал он. — Как идут дела?

— Ну, — помедлив, начала она, не испытывая желания с места в карьер кидаться в подготовленную атаку, — дела идут более чем хорошо. Хотя процесс переезда занял времени больше, чем мы предполагали.

Он свел ладони и переплел пальцы.

— Из слов доктора Кроу я понял, что пока все довольны. — Он помолчал и криво усмехнулся. — Ваш отец отлично знает, как тратить наши деньги.

— Все они идут на необходимое оборудование.

— О, конечно! Я не сетую… нас только радует такой энтузиазм.

Монти ответила ему вежливой улыбкой, готовясь к следующей тираде. Ее взгляд упал на огромную золотую лягушку на ониксовой подставке, сидящую на столе Рорке, и ее слегка передернуло. Казалось, что сегодня лягушка тяжело и враждебно смотрит на нее.

Она перевела дыхание.

— Есть кое-какая проблема, сэр Нейл, — сказала она, открывая сумочку и извлекая письмо. — Оно пришло вчера и было адресовано моему отцу. Его написал наш старший техник Уолтер Хоггин, который работает с отцом с самого начала. Он пишет, что получил послание от начальника отдела личного состава «Бендикс Шер», сообщающего, что по причине преклонного возраста он исключается из числа сотрудников, что впредь не имеет права появляться в помещениях компании и что все его личные вещи будут доставлены к нему домой. — Она с вызовом посмотрела на сэра Нейла и не без удовольствия заметила озабоченное выражение его лица.

Рорке задумчиво наклонился вперед:

— По причине преклонного возраста? Сколько же ему лет?

— Шестьдесят шесть.

Рорке откинулся на спинку кресла.

— Ах вот как, я и сам должен был догадаться. Он должен был выйти на пенсию еще год назад.

— Мы никогда не выставляли людей на пенсию, — резко сказала она. — В любом возрасте.

Лицо Рорке на мгновение отвердело; выражение это было едва уловимо, но и его хватило, чтобы Монти успела увидеть другую, жесткую сторону личности директора.

— А вот мы,мисс Баннерман, к сожалению, вынуждены придерживаться строгих правил относительно пенсионного возраста.

Подавив вспышку гнева, она сохранила спокойствие.

— Это я могу понять, сэр Нейл, но, как вы знаете, гарантии неизменности нашего штата являются одной из самых больших забот моего отца — и моей тоже. В ходе нашей первой встречи с вами и доктором Кроу вы оба заверили, что так и будет. Это было одним из основных условий, на которых мы и заключили соглашение с вами.

Он кивнул:

— Ну, мы конечно же не хотим разрывать соглашение. Так дела мы не ведем. Я переговорю с доктором Кроу, и мы посмотрим, что тут можно сделать.

— Я вам очень благодарна, — сказала она. — Дело не терпит отлагательств. Уолтер очень расстроен. Мы к людям так не относимся.

Он внимательно смотрел на нее:

— Уверен, что мы сможем сделать исключение — может, что-нибудь найдем для него в нашем отделении в Слоуше. — Он вскинул брови.

— Благодарю вас. — Она с облегчением вернула письмо в сумочку.

— Мы большая компания, и у нас большое сердце.

— Приятно слышать, — сказала Монти.

— Я очень высоко ценю и вас, и вашего отца. И я искренне хочу, чтобы ничто не омрачало наши отношения или ваше мнение о «Бендикс Шер». Если у вас есть еще что-то на уме, не будете ли вы так любезны поделиться со мной? Хорошо? Моя дверь всегда открыта для вас.

— Спасибо, сэр Нейл.

Он лично проводил ее до лифта. Когда она была готова войти в него, сэр Нейл сказал:

— Мисс Баннерман, вот что я имею в виду. Пусть мы и глобальная организация, но, руководя ею, я стараюсь ничего не упускать из виду. Если вас или вашего отца что-то огорчает, вы должны обращаться прямо ко мне. Обещаете?

Она пообещала.

13

Барнет, Северный Лондон. 1946 год

Дэниел Джадд уже четвертую ночь лежал на спине, глядя в темноту. Руки его были туго примотаны кожаными ремнями к ножкам кровати. Жесткие края металлической рамы врезались в свежие ссадины, оставшиеся после прошлой и позапрошлой ночей.

Его ягодицы и спина кровоточили, потому что оба родителя по очереди задали ему трепку: от матери ему досталось прошлым вечером за отказ читать молитву перед сном, а от отца — за то, что не вознес, как следует, благодарность перед ужином.