Алхимик

Доктор оцепенел, посмотрел на старшую сестру и жестом дал понять Коннору, чтобы тот вышел вместе с ним в коридор. Мимо них прошли две медсестры, и доктор Гуди тихо сказал:

— Боюсь, что мы ничего не сможем сделать для него.

— Он погиб? — не веря своим ушам, спросил Коннор.

— Он был мертв уже по прибытии. С головы до ног залит этой кислотой. Один из экипажей скорой тоже получил ожоги, и у них возникли проблемы с дыханием… один Бог знает, что это за дьявольское варево. — Врач посмотрел на часы. — Анализы займут добрую пару часов… если хотите, я могу пустить вас в комнату. Я предполагаю, что кто-то из компании уже в пути и вместе с ним направляется нейтрализатор для этой химии… хотя мне дали понять, что он не очень эффективен.

— Наверно, сейчас я ничем не могу вам помочь. Но может, вы позволите мне вернуться попозже?

Доктор оживился:

— Я думаю, это будет лучше всего. Позвоните нам примерно к ланчу — попросите сестру Филипс или меня, и мы сможем сообщить вам, как дела.

— Я ценю ваше отношение, — поблагодарил его Коннор и покинул приемное отделение.

Пока он ехал в офис, мысли не давали ему покоя. Он приехал чертовски рано, в четверть восьмого. Мисс Баннерман и старшего техника давно увезли в больницу, значит, они были на месте самое малое полчаса тому назад. То есть где-то около шести — четверти седьмого. В шесть часов утра… черт возьми, да еще час тут никто не появится. Так что они тут делали?

Можно не сомневаться — то, о чем никто не должен знать. Это было еще одним доказательством, что его интуитивная оценка Монтаны Баннерман была верна. Она ему пригодится. Не стоит и сомневаться. Коннор отчаянно надеялся, что она пострадала не очень серьезно.

29

Горло у Монти жгло огнем; невыносимо болели глаза.

— Мы хотим снять с вас маску и посмотреть, как вы себя будете чувствовать без кислорода. Хорошо?

Она снизу вверх посмотрела на коренастого, крепко сбитого человека с грубоватым лицом неандертальца и спутанной копной жестких волос, которые росли не только на шее, но и лезли из расстегнутого ворота рубашки. По бокам от него стояли две медсестры, а сзади — группа людей.

Выражение лица доктора обеспокоило ее. Внезапно испугавшись, она сделала несколько быстрых вдохов. Стоило ей подумать, какие она сама нанесла себе травмы, неизлечимые травмы, и ее кожа покрылась испариной. Она со всей яркостью вспомнила выражение лица Силса, когда пару дней назад они разговаривали в лаборатории.

«Вылейте галлон в плавательный бассейн, и стоит вам прыгнуть в него, как за несколько секунд с вас слезет вся кожа. Она действительно ужасна. Не дай бог попадет на голую кожу, — ее никакими силами нельзя нейтрализовать».

Она видела Силса, лежащего на полу. Его тело исчезло в клубах пара, когда она включила душ. Она помнила, как бежала к телефону звонить в скорую помощь, как боролась с непокорным диском, — и больше ничего.

— Как… как… он? — Голос звучал как-то странно, он был более высокий, чем обычно, скрипучий и писклявый.

— Ваш коллега?

Она кивнула, отчаянно надеясь на чудо.

— Ничего хорошего, — тихо сказал врач.

— Он… он жив?

Казалось, что для ответа понадобилась целая вечность.

— Боюсь, что ему не удалось выжить. — Пауза. — Вы сделали все, что смогли.

Она закусила припухшую губу.

— Нет, я… я… — Она попыталась вспомнить, вернуться в лабораторию, снова прокрутить в памяти ход событий. Она оставила его лежащим на полу. Джейк стонал, хрипел и извивался под струями воды из душа. Кислота съедала его живьем.

Она чувствовала резкий медный вкус крови и более острый, едкий, дьявольски пронзительный вкус этой химии, который стоял у нее в ноздрях. Он вгрызался и в нее. Вот почему вокруг нее хлопотало столько людей. Студентов привели сюда показать, как она будет умирать в агонии. Как мистер Силс, но помедленнее.

— Вы больше ничего не могли сделать, — сказал врач. — Действовали вы совершенно правильно.

Она мельком вспомнила того дерзкого и самонадеянного Силса, каким он был в понедельник в пабе, когда внезапно закрылся и отказался дальше говорить о компании — словно что-то испугало его. А он не походил на человека, которого можно легко испугать. Да и вчера, когда он тихонько сообщил ей, что достал пилюли, которые ей были нужны, у него был испуганный вид.

Что же случилось с этими пилюлями «Матернокса»? Они тоже уничтожены кислотой или лежат себе где-то в лаборатории? Удастся ли ей как-то связаться с мистером Уэнтуортом до того, как и она умрет?

— Как ваше горло? — спросил доктор.

Посмотрев на него, Монти для проверки сглотнула.

— В общем-то хорошо… но немного саднит.

— Сканирование, которое мы провели, показало небольшой отек в легких, но беспокоиться из-за него не стоит. Это не более чем реакция на раздражитель, и никаких серьезных повреждений нет. Вы можете испытывать боль от нескольких ожогов, и, пока ткани не зарубцуются, они будут особо чувствительны — но придут в норму через пару недель. А пока вам необходимо беречь их.