Алхимик

Целое утро он смотрел, как проходят мимо редкие прохожие. Это повторялось из года в год, и он наперед знал, когда появится тот, а когда – этот. Но за несколько минут до обеда у его витрины остановился юный чужестранец. Одет он был прилично, однако наметанным глазом Торговец Хрусталем определил, что денег у него нет. И все же он решил отворить ему и подождать, пока тот уйдет.

***

На двери висело объявление, извещавшее, что здесь говорят на иностранных языках. Сантьяго увидел, как за прилавком появился хозяин.

– Хотите, я вам все эти стаканы перемою? – спросил юноша. – А в таком виде их у вас никто не купит.

Хозяин ничего не отвечал.

– А вы мне за это дадите какой-нибудь еды.

Хозяин все так же молча смотрел на него. Сантьяго понял, что должен принимать решение. В котомке у него лежала куртка – в пустыне она не понадобится. Он достал ее и принялся перетирать стаканы. Через полчаса все стаканы на витрине блестели, и тут как раз пришли двое и купили кое-что из хрустальных изделий.

Окончив работу, Сантьяго попросил у хозяина еды.

– Идем со мной, – отвечал тот.

Он повесил на дверь табличку «Закрыто на обед» и повел Сантьяго в маленький бар, стоявший на самом верху переулка. Там они сели за единственный стол. Торговец Хрусталем улыбнулся:

– Тебе ничего и не надо было мыть. Коран велит кормить голодных.

– Отчего же вы меня не остановили?

– Оттого что стаканы были грязные. И тебе, и мне ннадо было очистить разум от дурных мыслей.

А когда они поели, он сказал:

– Я хочу, чтобы ты работал в моей лавке. Сегодня, пока ты мыл товар, пришли двое покупателей – это добрый знак.

«Люди часто говорят о знаках, – подумал пастух, – но не понимают этого. Да и я, сам того не зная, столько лет беседовал со своими овцами на бессловесном языке».

– Ну так как? – настаивал продавец. – Пойдешь ко мне работать?

– До рассвета перемою весь товар, – ответил юноша. – А вы мне за это дадите денег добраться до Египта.

Старик снова рассмеялся.

– Если ты даже целый год будешь мыть хрусталь в моей лавке, если будешь получать хороший процент с каждой покупки, все равно придется одалживать деньги. От Танжера до пирамид тысячи километров пути по пустыне.

***

На минуту стало так тихо, словно весь город погрузился в сон. Исчезли базары, торговцы, расхваливавшие свой товар, люди, поднимавшиеся на минареты и выпевавшие слова молитвы, сабли с резными рукоятями. Сгинули куда-то надежда и приключение, старый царь и Своя Стезя, сокровища и пирамиды. Во всем мире воцарилась тишина, потому что онемела душа Сантьяго. Не ощущая ни боли, ни муки, ни разочарования, он остановившимся взглядом смотрел сквозь маленькую дверь харчевни и страстно желал только умереть, мечтая, чтобы все кончилось в эту минуту раз и навсегда.

***

Продавец глядел на него в изумлении – еще утром, совсем недавно, он был так весел. А теперь от этого веселья и следа не осталось.

– Я могу дать тебе денег, чтобы ты вернулся на родину, сын мой, – сказал продавец.

Юноша не ответил. Потом встал, одернул одежду и поднял котомку.

– Я остаюсь работать у вас, – сказал он.

И, помолчав еще, прибавил:

– Мне нужны деньги, чтобы купить несколько овец.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Почти целый месяц работал Сантьяго в лавке, и нельзя сказать, чтобы новое дело очень уж ему нравилось. Продавец Хрусталя день-деньской сидел за прилавком и бурчал, чтобы юноша поосторожней обращался с товаром и ничего не разбил.

Однако он не уволился, потому что Продавец был хоть и ворчун, но человек честный и слово свое держал: Сантьяго исправно получал комиссионные с каждой покупки и даже сумел скопить кое-какие деньги. Однажды утром он прикинул свои барыши и убедился, что если будет зарабатывать столько же, сколько сейчас, овечек сможет купить не раньше чем через год.

– Надо бы сделать открытую стойку с образчиками товара, – сказал он хозяину. – Мы бы поставили ее у входа в лавку, чтобы привлекать внимание прохожих.

– Жили мы раньше без всяких стоек, – отвечал тот. – Кто-нибудь, идя мимо, споткнется, заденет ее и переколотит мой хрусталь.

– Когда я гнал овец на выпас, они тоже могли наткнуться на змею и сдохнуть от ее укуса. Однако это – часть жизни овечек и пастухов.

Продавец в это время обслуживал посетителя, желавшего купить три хрустальных бокала. Торговля теперь шла бойко, словно вернулись времена, когда эта улочка притягивала к себе людей со всего Танжера.

– Дела идут недурно, – сказал он, когда покупатель вышел. – Я зарабатываю теперь достаточно и скоро дам тебе столько денег, что ты купишь новую отару. Чего же тебе не хватает? Зачем требовать от жизни большего?

– Затем, что надо следовать знакам, – невольно вырвалось у юноши, и он тотчас пожалел о сказанном: Продавец-то ведь никогда не встречал царя.

«Это называется Благоприятное Начало, – вспомнились ему слова старика. – Новичкам везет. Ибо жизнь хочет, чтобы человек следовал Своей Стезей».