Алхимик

Итак, куртка имела смысл и цель, как и ее обладатель, обошедший за два года странствий по плоскогорьям и равнинам Андалусии все города этой области. Целью Сантьяго были путешествия. Сантьяго собирался на этот раз объяснить дочке суконщика, каким это образом простой пастух знает грамоте. Дело было в том, что до шестнадцати лет он учился в семинарии. Родители хотели, чтобы он стал священником. Простые крестьяне, работавшие за харчи, хотели гордиться своим сыном. Сантьяго изучал латынь, испанский язык и богословие. Однако с детства обуревавшая его тяга к познанию мира пересилила стремление познать Бога или изучить грехи человеческие. И однажды, навещая родителей, он набрался храбрости и сказал, что священником быть не хочет. Он хочет путешествовать.

***

– Сын мой, – сказал ему на это отец, – через эту деревню проходили люди со всего света. Они искали чего-нибудь нового, но сами оставались прежними. Они доходят до замка на холме и понимают, что прошлое лучше настоящего. У них могут быть белокурые волосы или черная кожа, но они ничем не отличаются от наших с тобой односельчан.

– Однако я-то не знаю, какие замки в тех краях, откуда они родом, – ответил Сантьяго.

– И люди эти, когда приглядятся к нашим полям, к нашим женщинам, говорят, что хотели бы остаться здесь навсегда, – продолжал отец.

– А я хочу повидать другие земли, посмотреть на других женщин. Ведь эти люди никогда не остаются у нас.

– Для путешествий нужны большие деньги. А из нашего брата на одном месте не сидят только пастухи.

– Что ж, тогда я пойду в пастухи, – сказал Сантьяго.

Отец ничего не ответил, а наутро дал ему кошелек с тремя старинными золотыми:

– В поле однажды нашел. Считай, с неба упали. Купи себе отару овец и ступай бродить по свету, пока не поймешь, что наш замок самый главный, а краше наших женщин нет нигде.

И когда он благословлял сына, тот по глазам его понял, что отцу, несмотря на годы, самому хочется отправиться в странствие, – хочется, как ни старался он заглушить эту тягу, утешаясь благами оседлой жизни: едой, питьем и крышей над головой.

***

Небо на горизонте уже наливалось багрянцем, а потом взошло солнце. Сантьяго вспомнил разговор с отцом и развеселился: он уже повидал множество замков и множество красавиц, ни одна из них, впрочем, не могла сравниться с той, которую он встретит через два дня. У него имеются – куртка, книга, которую всегда можно обменять на другую, отара овец. Однако самое главное – то, что исполняется самая его заветная мечта: он путешествует. А когда ему наскучат поля Андалусии, всегда можно продать овец и стать моряком. К тому времени, когда ему надоест плавать, он узнает другие города, других женщин, другие способы быть счастливым.

«Я не знаю, как ищут Бога в семинарии», – подумал он, глядя на восходящее светило. Сантьяго всегда старался отыскивать новый путь. И в этой церкви ему еще ни разу не случалось ночевать, хотя в здешних краях бывал он часто. Мир огромен и неисчерпаем: пусть овцы ведут его – обязательно выведут к чему-нибудь интересному. «Все дело в том, что сами-то они не понимают, что каждый день пролагают новые пути, что меняются пастбища и времена года, – они заняты только едой да питьем».

«Может быть, и мы такие же, – думал пастух. – Ведь я и сам ни разу не подумал о других женщинах с тех пор, как познакомился с дочкой суконщика». Он взглянул на небо, прикинул – выходило, что он еще до обеда будет в Тарифе. Там обменяет свою книгу на другую, потолще, наполнит фляжку вином, побреется и острижется. Надо подготовиться к встрече с дочкой суконщика. А о том, что какой-нибудь другой пастух опередит его и попросит ее руки, он старался не думать.

«Жизнь тем и интересна, что позволяет сны сделать явью», – думал Сантьяго, поглядывая на нeбo и прибавляя шагу. Он вспомнил, что в Тарифе живет старуха, которая умеет толковать сны. Пусть-ка расскажет, что значит сон, уже во второй раз приснившийся ему.

***

Старуха провела гостя в заднюю комнату, отделенную от столовой занавесом из разноцветных пластмассовых шнуров. В комнате стояли стол и два стула, а на стене висело изображение Сердца Христова.

Хозяйка села сама, усадила Сантьяго, потом взяла его за обе руки и вполголоса прочитала молитву.

Похоже, что молитва была цыганская. Пастуху часто встречались цыгане – они, хоть овец и не пасли, тоже бродили по свету. А люди говорили, что живут они обманом, что продали душу дьяволу, что воруют детей, и те потом становятся в их таборах невольниками. Сантьяго сам в детстве до смерти боялся, что его украдут цыгане, и теперь, когда старуха взяла его за руки, страх этот воскрес.

«Но ведь здесь – святое Сердце Иисусово», – подумал он, стараясь успокоиться и унять дрожь. Ему не хотелось, чтобы старуха заметила, что ему страшно. Он прочитал про себя «Отче наш».

– Как интересно, – сказала старуха, не сводя глаз с линий его руки, и вновь замолчала.

Юноша забеспокоился еще сильней. Руки затряслись еще больше, и он поспешно отдернул их.