Алхимик

– Конечно, это предполагается, но многие из них не утруждаются такими хлопотами. Они должны заполнять безумное количество документов, которые идут в Министерство здравоохранения и в разные комитеты надзора за медициной. Но все это означает кучу бумажной работы. Имеется также официальное правительственное учреждение, которое конфиденциально выясняет причины смерти рожениц – их пытаются отслеживать региональные консультанты, – но его, в свою очередь, контролирует главный офис Министерства здравоохранения, и, пока информация доходит до места назначения, проходит от двух до трех лет.

– Вы не шутите?

– Я продолжаю работать над этим.

– А что скажете об отделе медицинской информации в «Бендикс Шер» – их это, конечно, заинтересовало бы?

Репортер издала циничный смешок:

– В первый раз, когда я сделала попытку поговорить, встретила этакую обаятельную Слоан из отдела медицинской информации и связи с общественностью, которая меня мигом выставила, так что я направилась прямиком к главе отдела, к холодной стерве Линде Фармер. Она сказала, что компания не получала никаких критических замечаний ни от одного врача, и выдала мне официальную информацию по поводу «Матернокса» – всю эту ахинею о сорока миллионах женщин по всему миру, которые принимали этот препарат, – и не было никаких сообщений о побочных эффектах.

– Как вам удалось установить связь… ну, то есть найти эти три случая?

– Через тысячи телефонных звонков по больницам и моргам.

– Но каков был первый импульс заняться этим делом?

– Короткий разговор с Губертом. Он попросил меня выяснить, сколько случаев за год считается нормой.

Перед Монти забрезжило какое-то объяснение.

– Вы не думаете, что он одержим навязчивой идеей относительно «Бендикс Шер»?

– Да, конечно, он испытывает к компании определенные чувства… но думаю, что называть их одержимостью – это чересчур. Я считаю, что если бы вы потеряли дочь, то были бы готовы перевернуть вверх дном и небо и землю, чтобы выяснить, почему она погибла.

– Значит, дело только в этом? Обезумевший от горя мужчина пытается понять, в чем смысл гибели его дочери?

Репортер покачала головой:

– Не только.

– Что вы имеете в виду?

Помедлив, она наклонилась вперед, так пристально вглядываясь в чай, словно искала какой-то предмет, упавший в чашку:

– Это воняет.

– Вы в самом деле так думаете?

– Ага. Мои инстинкты подсказывают… может, я не права, но не удивилась бы, узнав, что в моей квартире копался кто-то из «Бендикса». У меня слишком мало доказательств, чтобы выступать в прессе. Я жду, когда еще одна беременная женщина умрет при родах от вируса, явив на свет ребенка с синдромом циклопа, после чего собираюсь сесть на хвост ее семейному врачу и неделю не давать ему покоя, пока он, черт возьми, не согласится поговорить со мной.

– Мистер Уэнтуорт сказал, что из вашей квартиры ничего не было похищено. Это верно?

Зандра Уоллертон кивнула и, слегка смутившись, посмотрела на Монти:

– Ну… была одна вещь. Может, этот долбаный взломщик – тайный извращенец. Пропала пара трусиков, я думала, что кинула их в стиральную машину… но их там нет и нигде нет.

– Трусиков? – удивилась Монти.

– Ага. С цветочками.

– Очень странно, – сказала Монти.

– В мире вообще очень много странных людей, – ответила ей молодая журналистка.

25

– Так что ты думаешь?

– Просто супер. – Чарли Роули одобрительно окинул взглядом гостиную, подошел к широкому фасадному окну и посмотрел вниз на тихую тенистую улицу, которая тянулась этажом ниже. Открыв шпингалет, он на несколько дюймов приподнял тяжелую оконную раму и прислушался к негромкому гулу движения по Фулем-роуд, которая располагалась в двухстах ярдах отсюда, шума почти не было слышно.

В дальнем конце комнаты Коннор через маленькое оконце смотрел на прогулочный дворик и ухоженный сад, которые принадлежали квартире на первом этаже.

– Тебе не кажется, что и арендная плата вполне приемлемая? – осведомился он.

– Немного переплачиваешь за район, но это терпимо – учитывая, что живешь практически в Челси. Оплата аренды и обслуживание – вот на что уходят средства! – сказал Роули, раскуривая сигарету. – Тебе надо будет что-то сделать с этими окнами – чертовски тянет холодом.

Роули перечитал письмо от агента по недвижимости, которое приобщил к прочим документам. В квартире стоял такой же режущий холод, как и снаружи, и они оба были в пальто: Коннор в своем длинном синем «кромби», а Чарли Роули – в потертом зеленом «берберри», который давно потерял товарный вид.

– Справимся.

– Юридический отдел «Бендикс Шер» сделает для тебя договор – только убедись, что они сообщили, сколько тебе надо переплачивать за дополнительные услуги.

– Конечно, – не слушая, сказал Коннор. Он хотел получить эту квартиру. Он влюбился в нее с первого взгляда, когда в субботу увидел ее, залитую солнечным светом из окон. По правде говоря, она вызывала самые лучшие чувства, с ее высокими потолками с лепниной, с огромным мраморным камином. Коннор почувствовал себя словно в родном доме. Несколько старых ковров, древности, картины по стенам – и вот вам классическая английская гравюра.