Алхимик из Леоса

Рядом с домом некроманта вольготно раскинулись шикарный особняк чёрной колдуньи Роксы Морталин и её салон «Прелестница». Немного притемнённая светящаяся вывеска у входа оглашала список разрешённых жандармерией услуг: «Привороты, отвороты, заговор на счастливое замужество, снятие венца безбрачия». Но все, в том числе жандармы (видимо, получавшие неплохие взятки), догадывались о наличии списка услуг неофициальных. По ночам дом чёрной колдуньи Морталин охраняли два огромных филина. С самого утра у дверей салона «Прелестница» уже топтались молодые женщины, по самые глаза кутавшиеся в платки и нервно взирающие по сторонам. К концу улицы стояла ещё пара домиков магов среднего таланта и небольшого достатка. Имена этих наполовину кудесников, наполовину шарлатанов преднамеренно не поминались обитателями улицы и в приличном обществе, дабы отвести от себя всякие подозрения в связи или, упаси боги, в сговоре с этими кудесниками-шарлатанами. Именно среди этих домиков, как бельмо на глазу, стояла башня белого мага и магистра Сенона Кябока — учителя маленькой волшебницы Мэг.

На левой стороне улицы Чародеев жили алхимики, предсказатели судьбы, астрологи и целители. Мэг любила прогуливаться именно по левой стороне улицы Чародеев, мимо нарядной лавки волшебных эликсиров «Сколопендра». Лавка принадлежала алхимику и лекарю Бодану Змеелюбу. Утром солнечные лучи падали как раз на большое окно лавки, украшенное дорогим витражным стеклом с изображением нежно-зелёного плюща, переплетающегося с голубоватой стройной змеёй. Вывеска у входа перечисляла список эликсиров: «Эликсиры от головной, зубной, поясничной боли. Эликсиры от кашля и простуды. Успокаивающие и придающие тонус, укрепляющие мужскую силу и женское здоровье, эликсиры на все случаи жизни и любой, даже самый изысканный вкус и каприз».

Прямо напротив башни мага Сенона Кябока, в двухэтажном узком доме обитал ещё один известный алхимик по прозвищу Мартин Вонючка. Прыгучий и сутулый, как цапля, мэтр изготавливал в своей домашней лаборатории чудные духи и блестящие помады разных цветов и оттенков. Когда соседушка работал над новым рецептом, все обитатели улицы непременно узнавали об этом. Из длинной трубы его удивительно узкого розоватого каменного дома вырывался разноцветный дым с едкими и порой невыносимо гадкими запахами. Остальных жителей левой стороны улицы Мэгги почти не знала.

В башню к её учителю — мастеру и адепту белой магии Сенону Кябоку — посетители являлись редко, даже бедняки чаще предпочитали обращаться к шарлатанам, нежели к магу Сенону. С посетителями мастер Сенон Кябок, к своему несчастью, был слишком правдив, прямолинеен и строг. Людей правда отпугивала. К тому же учитель всегда придерживался строгих правил, установленных несколькими поколениями его рода. Правила эти одновременно и помогали, и делали положение мастера весьма бедственным. Никто не хотел знать горькой правды. Кредиторы посещали мастера чаще, чем желающие воспользоваться его волшебными услугами.

Обитатели правой относительно центральной площади города стороны улицы Чародеев считали себя «магиками». Все магики черпали магическую энергию из невидимых источников Вселенной, усиливая действие энергии артефактами и амулетами и считая свои способности божественным даром создателей мира. Маленькая волшебница Мэг тоже носила слабенький амулет в виде белого колечка с алым камушком. Сильнее этого амулета Сенон ученице пока не доверял. Более малочисленные алхимики, жившие традиционно на левой стороне улицы Чародеев, называли себя «мистиками», считали последователями различных серьёзных древних наук — алхимии, астрологии и астрономии, — основанных на знаниях о разных материях. И занимались исключительно преобразованием этих материй с помощью алхимических реакций. А также могли извлекать энергию всё из той же материи, используя как амулеты, так и составы для усиления алхимических реакций.

Магги не торопясь прошла мимо лавки «Сколопендра», любуясь витражом со змеёй и плющом, и, дойдя до угла узкого дома алхимика Мартина Вонючки, решила остановиться. Обычно оживлённая улица Чародеев в этот миг оказалась почти пустынной. Мэг надела ручку суконной сумки с караваем хлеба на плечо, запрокинула за спину, наклонилась, взяла в пальцы холодный белый снег, слепила три снежных маленьких колобка, увеличила их заклинанием в размерах и сложила славную снежную бабу.

— Что это? — услышала она восторженный голос за спиной, подпрыгнула и обернулась. Позади неё стоял некрасивый черноволосый и кареглазый мальчик, видимо, выскочивший из двери лавки эликсиров. Тёплая каракулевая куртка и сапожки из оленьей шкуры, вывернутой мехом наружу, указывали на то, что мальчик, скорее всего, из семьи весьма зажиточной. В длинных тонких пальцах мальчишка держал кулёк, наполненный лесными орехами. Он то и дело закидывал орех в большой рот, с хрустом разгрызал, выплёвывал скорлупу и пережёвывал, двигая губами, и с интересом рассматривал снежную бабу.

— Ничего, — Мэгги уставилась на кареглазого мальчика.