Алхимик с боевым дипломом

Пятнадцать минут ушло на то, чтобы заварить чай (из них десять — на поиски заварки). Жидкость получилась странного цвета и слегка мутноватая. Сцедив отвар через ситечко, я взял в руки чашку и попытался вспомнить, как эмпатка обычно начинала разговор. По нулям. А, да плевать, он же все равно в дупель пьяный!

— И по какому поводу был скандал?

— Никакому! Я же ж ничего даже ж не сказал…

— А если подумать?

И все-таки Рон на голову крепче, чем большинство людей — после чашки чая с лимоном и пяти минут сопливых вздохов он пришел в себя достаточно, чтобы изложить свои жалобы на жизнь внятно и логично.

— Я ведь ее ни в чем не упрекал, ни в чем! А ведь это она меня с Сэмом познакомила, — он последний раз шмыгнул носом, — еще просила «помочь мальчику освоиться». Освоились… — Воспоминания о столкновении с Искусниками отрезвили Рона лучше, чем чай. — Ну, думаю, с кем не бывает, все ж таки родная мать, не могла она такое со зла сделать. А вышло, что лучше бы я ей сразу в лицо плюнул — меньше бы крику было. Она все страдала, за сердце хваталась, соли нюхала, словно это не мне, а ей чуть мозги не вынесли. Веришь, в доме шагу стало невозможно ступить, сразу шипеть начинают «тише, тише, мамочка больна!». Ну, да фиг бы с ними, у меня квартира своя, да и экзамены на носу — времени для гулянок не было. А потом знаешь, что? Я хотел мальчишник устроить, тебя, пацанов пригласить — у меня не так уж много друзей осталось. Предки взялись организовать все в загородном доме, там отлично можно оттянуться и не мешает никто. Я уже и список гостей набросал… И ты знаешь, что она мне выдала? «Никаких черных здесь не будет!» Прикинь? Ты мне жизнь спас, а она нос воротит! Я припух от такой заявы, только рот открыл возразить, и тут она выдала… Как по нотам. Значит, пока я в благородство играл, она там себе записывала в книжечку, типа, когда и кто ее обидел. Главное — ничего такого ей не сказал, вообще — ничего, не успел. И знаешь, что обиднее всего? Отец меня даже слушать не стал, сразу за грудки схватил «как ты говоришь с матерью!». Ну, тут я ему в морду и двинул. И ушел. А что? Пусть хоть целуйся с этой истеричкой.

И вот из-за этого я столько возился с чаем? Фигня какая!

— Поздравляю! Значит, ты стал взрослым.

По крайней мере, у черных все приблизительно так и происходит. Можно было бы отметить событие, но с него, пожалуй, хватит.

— Ты не понимаешь…

— Да все я понимаю! Тебе давно пора начать жить своей жизнью, — надеюсь, он хотя бы подштанников в дорогу набрал. — У черных это само собой получается, а обычные люди вечно что-то выдумывают. Ты квартиру купил? Купил. Доход есть? Есть. Значит, все удачно, ко времени и по месту. Теперь будешь им только открытки на именины слать. Или ты, — тут я нахмурился, — еще и с дядькой поругался?

Потерять такой источник финансирования было бы со стороны Четвертушки неразумно.

— Не-е. Дядька к нам домой давно ходить перестал.

— Вот! Бери пример с умного человека.

Пару минут он печально разглядывал чаинки на дне чашки (надо было фильтровать через салфетку).

— Все равно обидно.

— Забей! Те еще дешево отделался. Кабы она реально Искусником была, фиг бы ты легко ушел.

Хотя папаша Рона меня удивил: с его ростом и комплекцией лезть на физически развитого мужчину в самом расцвете сил значит — зубы не жалеть. Четвертушка постепенно возвращался в нормальное для себя мрачно-философское настроение.

— Ладно, вытрезвляйся! Я завтра зайду, дело одно обсудить надо. Но теперь название изобретения будем утверждать отдельно. Никаких «р», «т», «т» и еще раз — «т»!

Так черный маг спас друга (только никому об этом не говорить! Скажут: «Дурень Тангор из черных в белые переписался» Позор!). По крайней мере, на следующий день Рон выглядел вполне вменяемо и увлеченно обсуждал перспективы продаж моего охранного амулета (а пил при этом исключительно кофе). Его послушаешь, так производство следует организовать самим, на том и заработать.

— Вещичка-то простая, но производители авто связываться с ней не станут — объемы не те. А вот если пройтись по салонам…

Мысль о том, чтобы ходить и что-то организовывать, меня убивала. В гробу видал я это производство!

— Вот ты этим и займись. Меня до конца месяца все равно, что нету.