Алхимики

Дальше я остановилась в нерешительности — в сказке русалочка обвязала свои волосы и так проплыла между полипами, мне же нечем было обвязывать. Но морская ведьма сама решила встретить меня.

Как только она появилась, полипы сразу же исчезли.

— Здравствуй, гостья-чужеземка. Знаю, зачем ты пришла, — сказала ведьма.

Мне оставалось лишь удивлённо смотреть на неё и произнести:

— Знаешь?

— Да. Ты хочешь вернуться домой и пройти до конца весь путь русалочки. Но смерть есть смерть.

Сначала я ничего не поняла. Смерть есть смерть. Русалочка же стала потом дочерью воздуха. А потом осознала.

— Мне придётся убить принца?

— Если он тебя не полюбит, — прямо ответила ведьма. — Или ты можешь остаться здесь, с прекрасным хвостом, во дворце, окружённая любящей семьёй. Или получить две подпорки и свою беду.

— То есть… — у меня на глазах появились слёзы. Я не хотела умирать.

Да можно же и не умирать! Можно остаться здесь, жить в чужом теле и чужом мире, как ни в чём не бывало. Но как же мои родители, мои друзья, мой мир? И вся моя прежняя жизнь? Это я и спросила у ведьмы.

— Может, потом мне и удастся тебя вернуть туда, откуда ты пришла.

Голос дрожал, я боялась услышать ответ, слёзы стояли у меня в глазах, и всё же:

— А потом — это когда?

— Сама узнаешь, — с гадкой усмешкой ответила ведьма.

Я всё поняла.

«Нет, нет, нет! Я не хочу этого делать!» — плакала я про себя. В то же время так хотелось домой. Как спасающий тянется за соломинкой, так и я потянулась за шансом. О том, что всё наладится, о том, что мне всё же не придётся делать того, о чём я подумала.

— Я согласна.

* * *

Теперь я лежу в маленькой тёмной комнате, отдыхая от тяжёлого дня и сильной боли в ногах. Ведьма не солгала — я и вправду чувствовала себя так, словно пришлось ходить по острым ножам, и ноги и в самом деле кровоточили. Ну и пусть! Зато я вернусь домой.

Странно, не так ли — я упорно стремилась, чтобы события шли по канону, хотя этот канон и не обещал мне ничего радостного. Но стоило только подумать об этом, как я видела своих родителей, друзей, близких… И всё же того парня, в которого я была влюблена.

Я была права — спасённый мною принц был похож на моего возлюбленного только внешностью, больше ничем. Совершенно другой голос, другие манеры, даже держался принц не так, как он, — аристократизм даёт о себе знать.

Когда я проснулась на следующий же день на берегу моря, то первое, что я увидела — его лицо. Как мне хотелось закричать имя того, кого я любила, но — спасибо морской ведьме — не могла теперь этого сделать, только беспомощно открывать рот.

— Ты немая? — удивлённо спросил у меня принц. Я кивнула, улыбнувшись ему. Всё же я была рада видеть человека, в которого влюблена, даже и в таком качестве. К тому же… теплилась надежда.

Принц галантно подал мне руку и позволил подняться. Да, забыла сказать, что на мне была только белая непонятно откуда взявшаяся простыня. Надеюсь, это не предзнаменование того, о чём я подумала.

Когда мы шли ко дворцу, принц рассказывал о себе, своей жизни, дворце… Я внимательно слушала, кивая, где нужно и с каждым разом убеждаясь всё больше, что принц — это принц, а не мой возлюбленный. Эх, где же ты, что ты делаешь сейчас?

Во дворце принц обрядил меня в нормальную (ну для «Русалочки») одежду, а потом начался праздник. Я слушала прекрасных исполнителей, сожалея, что их голос хуже, чем у той же русалочки, а потом начались танцы. Я хорошо станцевала, и потом увидела восхищение и… недоверие в глазах принца? Почему? Русалочка же должна покорить его.

Но как бы то ни было, но принц, как и положено по канону, назвал меня своим найдёнышем и выделил мне комнату около своей. Маленькую, но довольно удобную. Впрочем, какая разница, если всё равно я надолго здесь не останусь? И там меня ждёт либо возвращение домой, либо морская пена. О других вариантах я не думала.

Где-то в соседней комнате что-то громыхнуло. Я приподнялась, прислушиваясь, но мне удалось услышать только чьи-то шаги. Скорее всего, это принц решил сходить, попить воды на ночь, и разбил стеклянную тару (не знаю, в чём в то время хранили воду). Я закрыла глаза и уснула. Надеюсь, в моём мире время не настолько быстро течёт, и родители уже не успели забить тревогу во всё, что только можно.

На следующий день, часов в десять (я впервые за два месяца нормально выспалась!) принц постучался в мою комнату. Он был очень любезен и спросил, хочу ли я сопровождать его в разных поездках. Я нехотя согласилась. Канон есть канон.

Меня ждали многие путешествия. Нет, приятно было всё же научиться ехать на лошади, смирной и спокойной, принц мне лично выбирал такую; приятно было оказаться на горе и смотреть оттуда вниз на плывущие облака, на растирающий внизу пейзаж. Но как болели ноги… И как тяжело было осознавать, что принц — не тот, кого я бы хотела сейчас видеть.

— Знаешь, — как-то мне признался он, когда мы ехали с очередной прогулки (ох, я даже до сих пор не знаю его имени), — у меня сейчас странное ощущение. Ты милая, добрая, симпатичная, но… моё сердце отдано другой.