Алхимики

Его правление было благотворно, и, благодаря отеческим заботам князя, его страна во время большой войны пострадала меньше всех других государств Германии. Но счастье на земле не вечно. Князь Маврициус не имел наследника, а растил только одну дочь. Поэтому обитатели Финкенбурга с трепетом ждали того времени, когда княжество попадет под власть Аммерштадта и когда Финкенбург из столицы превратится в незначительный, лишенный блеска городок. Утешением для князя и его подданных была предполагавшаяся дипломатическая помолвка принцессы Доротеи фон Финкенбург с молодым князем Рохусом; и когда стало известно, что последний по смерти князя Маврициуса будет жить поочередно в обоих городах, то будущее представилось взволнованным финкенбургцам в менее мрачном свете.

Чтобы молодому князю не наскучило ждать момента восшествия на престол и бракосочетания, которое должно было состояться тогда же, его, богато снабженного деньгами и чеками, с маленькой свитой избранных дворян и испытанных слуг отправили в путешествие для знакомства с германским, французским и итальянским дворами.

Вскоре по отъезде князя вернулся в Аммерштадт молодой человек, который в течение трех лет усердно проходил в университете курс гуманитарных наук. Это был магистр Иероним Гольцман, сын покойного Кристофа Гольцмана, придворного пекаря в Аммерштадте. Магистр был небольшой худощавый человек с добродушным взглядом и нежными белыми руками. На среднем пальце правой руки у него зачастую появлялось чернильное пятнышко, — тогда он тер палец куском лимона до тех пор, пока пятно не исчезало.

Когда магистр услыхал об установленном сроке бракосочетания князя Рохуса, он почувствовал зуд в чернильном пальце, спешно распаковал свое имущество и принялся писать с чрезвычайным усердием, так что чернильные брызги летели во все стороны. Он грыз перья, тер лоб, бегал взад и вперед по комнате и усаживался снова писать. Так проводил он целый день, забывая о пище. Затем перечитывал написанное. Это были латинские гекзаметры, изящно обработанные и плавно текущие в чтении. Магистру было ясно, что он взялся за дело, которое потребует много месяцев труда. Он составлял торжественное стихотворение ко дню княжеской свадьбы, и, как ученый, он начал его с описания княжеского родоначальника, который обрел геройскую смерть в битве при Икониуме.

Но Иероним Гольдман не отступил перед трудностями предполагаемой работы. Ежедневно вставал он с петухами и сочинял с таким рвением, что крупные капли пота выступали на лбу; так проводил он, с короткими перерывами, весь день, пока сторож не приглашал горожан ко сну звуком рожка и набожными изречениями.

Наконец, он решил предпринять путешествие в Финкенбург, чтобы собрать сведения о княжеской невесте и о многом другом. Уложив свои пожитки в маленькую повозку, он отправился в Финкенбург, причем рукопись свою заботливо держал на коленях, как мать держит дитя. Приехав в Финкенбург, он нанял в аптеке Льва заднюю комнату, чтобы уличный шум не достигал его ушей, и отправился собирать нужные ему сведения. Его старания увенчались успехом. Старый священник, который наставлял принцессу в религии, а также проходил с нею Historia mundi, в особенности же историю ее рода, — дал сочинителю богатый материал. Когда князь Маврициус узнал о намерениях магистра и о его пребывании в городе, он проявил к нему высочайшее благоволение: пригласил его в замок, долго беседовал с ним и милостиво поделился множеством эпизодов из жизни своей дочери. Кроме того, он обещал магистру отпечатать его оду и распорядился выдать ему все довольствие герцогского канцеляриста. А довольствие это состояло из полустопы писчей бумаги, четырех связок перьев, шести пузырьков чернил, двух фунтов песка для высушивания и одного ножичка для очинки перьев.

Магистр весьма долго пребывал в Финкенбурге, так что чулок, наполненный талерами и оставленный ему покойной матерью на черный день, стал заметно легче. Наконец, настал день, когда сочинитель смог написать слово finis под своими стихами; тогда ода — она оказалась массивной пачкой бумаги — была отпечатана на княжеский счет и снабжена переплетом из зеленого бархата.

Вскоре после этого пришло известие, что князь Рохус намерен возвратиться домой. Тогда, не медля ни минуты, магистр снова уложил свои вещи и, получив значительное вознаграждение от своего высочайшего покровителя, благополучно вернулся на родину.

Когда он увидел стены и башни родного города, сердце его сильно забилось. Дело было вечером. Весь город утопал в свете заката, и кровля княжеского замка сияла и переливалась, как золото дукатов. Магистр счел это за доброе предзнаменование. Вскоре, однако, небо потемнело, и город покрылся тем серым туманом, который каждый вечер появлялся над крышами, когда хозяйки готовили ужин.

Князь и сочинитель почти одновременно достигли Аммерштадта. Князь был торжественно встречен, и недалеко уже было время, когда он должен был взять правление в свои руки и жениться.