Алкид: Начало (СИ)

Ожидаемый вопрос. Спустя минуты три, ломаний Патрокл спросил меня о том, почему я пошёл за Трою. И что ему ответить? Правду? Да, скорей всего придётся ответить правду. Врать — плохо и некрасиво. — Если проболтаешься… — Я знаю. Я больше не открою глаза, — кивнул лучший друг Ахиллеса. — Я не хочу гибели этого города. Если вы победите, то Троя будет предана огню, а все её жители умрут. Я не хочу этого. — Я… Я понимаю. Вы же не переносите жестокости по отношению к тем, кто невиновен. — Верно. Жители Трои не виноваты в глупости их царя и его сына. Я и Гектор пытались и пытаемся уговорить Париса отдать Елену и сокровища Менелаю, но тот ничего слушать не хочет. А предавать жителей Трои, я не собираюсь. И убить, я его не смогу. Все подозрения сразу лягут на меня, — я погладил перевязанную руку. Чёртов вампир. Вообще, это второй на моём веку, но первого я пристрелил из лука. А с этим пришлось потанцевать. И раны, нанесённые им, не хотят заживать посредством воздействия Ки, а половину урона, с накачкой энергией, он просто игнорировал. В будущем будут проблемы со всеми «Лунами». — А… О, я вспомнил! — Патрокл шлёпнул себя по лбу. — Ахилл хотел встретиться с вами на «Поляне Монстра». — Ну, хорошо. Пошли тогда. Я поднялся с камня. Отказываться от встречи не имеет смысла. Может Ахиллес и чуть стукнутый в плане ЧСВ, но в его честности сомневаться глупо. Патрокл кивнул и чуть ли не вприпрыжку направился в сторону «Поляны Монстра», да? Двенадцать лет назад… Я тогда путешествовал по Греции и убивал всяких проблемных и опасных чудовищ. И дорога занесла меня, вернее, нас, на родину Ахилла. Приняли нас радушно, но странно было встретить там Аталанту, ведь она, вроде, была с Медеей в её молодости. Но не суть важно. Оскорбления в её сторону, я прервал своим взглядом и очень хорошей фразой, которую я забыл. А потом нашептал ей про… Парочку рецептов вкусной еды и вещи, которые нравятся мужчине. Как я понял, ей они пригодились. Как и мой костюм. Чёрт, пришлось тогда в одной скатерти уходить. Но ничего, главное — детишки теперь вместе. Но кошкодевочка… Я думал, она такой стала, будучи взрослой, но теперь… Какой-то неправильный мир, хотя зная Насуверс, надо молиться его создателю за вполне хороший мир. А то бы попал в параллель, где, во всю, гуляют «Типы». Если «Тип-Луна» — Брюнстад, то силу «Тип-Юпитер» я даже представлять не хочу. Блин, рука правая в минус ушла теперь на три дня. Взмах Сусаноо — читерная способность, способная убить любого, но плата за неё страшная — минус конечность за каждый взмах. Конечно, можно применить и сразу четыре, но тогда я инвалид на три дня. Но теперь проблема — с меня спустят пять шкур за небрежное отношение к здоровью, а ножи в спине неприятно теребят кожу. Ладно, об этом потом. Повязав тунику на поясе, я шагнул и ступил на поляну. Сто девяносто девять могил с крестами и шлемами на них. Прямо посреди кладбища стоял Ахилл и… Аталанта? — Привет, детишки, — произнёс я, поднимая левой рукой, свою, правую. — Давно не виделись.

Ахилл и Аталанта смотрели на могилы с грустью и ненавистью к тому, кто сделал это. Но внутренне, они благодарили того, кто захоронил тела павших, дивясь странным крестам и шлемам на них. Но от созерцания и грусти их отвлёк знакомый голос: — Привет, детишки, — парочка обернулась и увидела Алкида, который поднимал своей левой рукой правую. — Давно не виделись. Без жалости невозможно было взглянуть на героя. Грудь перевязана, туника завязана на поясе, правая рука забинтована и висит мёртвым грузом, а от доспехов остались жалкие куски, которые каким-то чудом ещё не развалились. — Алкид… — протянул Ахилл, шокированной картиной, а Аталанта устремилась к воину, но тот остановил её жестом здоровой руки. — Пустяки. Бывало и хуже. Вы же хотели меня видеть, верно? Зачем?

Проглотив вопрос по поводу ран старика (хоть и не выглядел Алкид старым, но греческого героя так и подмывало сказать «старик»), Ахиллес задал тот, ради которого хотел встречи.