Алкид: Начало (СИ)

Сотня воинов в чёрных мантиях выстроилась в пять рядов. Перед ними стоял Алкид в своей броне. Она практически не отличалась от брони греческих воинов, но были и отличия. Кираса была гладкой, без анатомического изображения торса, правая рука была полностью закована в серебряный нарукавник, а вместо наголенников — полноценные металлические сапоги. Броня была цвета серебра и отражала падающий свет — настолько она была отполирована. В ножнах, на спине, красовался двуручный прямой меч с синей рукоятью. Немезида, как называл свой меч герой, очень часто лишала жизни многих преступников, которые совершили тяжёлые преступления. —Товарищи, — так обращался Алкид лишь к Скифским Стрелкам. —Из-за недальновидности правителя и его ребёнка мы вступаем в войну против греков и их героев. Мы предупреждали их, что Елена станет основой для начала конфликта, но никто не верил ни нам, ни Кассандре. А этот Парис говорил, что всё будет нормально. Теперь же к нам плывут корабли Греции, солдаты на которых жаждут крови и разорений. Ваши жёны и дочери под угрозой стать рабынями, а сыновья – быть убитыми. И всё из-за Париса и его отца, которые не внемли нашим предупреждениям. Это ставит под сомнение их благоразумие... Но нужно собраться и готовиться отразить атаку и заставить греков захлебнуться в их собственной крови. Отступать нам будет некуда – впереди греки, а позади — Троя, родина. Поэтому заранее попрощайтесь с близкими и друзьями. Скажу правду — я не спасу всех, поэтому кто-то может погибнуть в этой войне. Кто боится, может покинуть Стрелков, сдав снаряжение. Я не держу. Но никто не дрогнул. Все солдаты стояли и смотрели на своего командира, который во время походов ел с солдатами из одного котла, спал на земле и тренировался наравне со всеми. И ни разу, ни разу, Генерал не наказывал за проступки, а лишь помогал исправить ошибки. Так что большая часть армии Трои, не только Скифские Стрелки, были готовы пойти за Первым Генералом хоть на Олимп, хоть в Эреб. — Спасибо, — Алкид склонил голову. — Тогда, давайте устроим грекам сладкий приём с яствами и женщинами. На лицах солдат засиял кровожадный оскал. “Устроим им сладкий приём с яствами и женщинами”, — особая фраза, которая подразумевала быстрое нападение на противника в первые минуты после начала битвы. Яства — стрелы, которые были чёрны, словно маслины, а женщины – лазурные луки, которые подавали еду прямо в глотку врагу. “Ловите маслину!”, — любимая фраза Стрелков перед выстрелом. Это предложение впервые сказал Алкид, когда проверял луки, запуская из них стрелы в мишени. — Вперёд, Скифы! Покажите им, что значит гордость и стойкость стрелка! — Да! Покажем грекам, что не стоит соваться на наши земли! — прокричала толпа, потрясывая луками и колчанами со стрелами. На лице героя появилась слабая ухмылка – высшая точка проявления его эмоций. А значила она одно — будущую кровавую баню. Алкид шёл по вилле в сторону комнаты, где жили Медея и Киё с Тамой. Почему они жили втроём в одной комнате? Никто не знал, даже герой.

“Будем говорить о своём, о женском”, — произнесла колдунья, после слов о совместном проживании. Но как говорить с кошкой о женском? Воин не понимал. Скифы же качали головами и прикладывали руки ко ртам, удивляясь стойкости и удачи Генерала. Две (!) девушки, которые не против таких отношений. Полубогиня (!) и дракон (!!!) могли заткнуть любого, кто смел, пытаться очернить имя их возлюбленного.

К Медее уже давно перестали относиться плохо. Презрительное отношение людей сменилось на нейтрально-дружеские. Особенно дружелюбны были учителя из Академии, которые много раз звали девушку преподавать точные науки, в которых она, как ни странно, разбиралась очень хорошо. Но магесса отказывалась, ссылаясь на занятость дома. Генерала тоже хотели пригласить преподавать военное искусство, но отказались от идеи, видя занятость уважаемого в Трое человека. Да и дети очень любили Медею. Просили показать магию и поиграть с ними. Во время таких сценок, девушка бросала многозначительные взгляды на Алкида, если он был рядом. Но Генерал, как думали люди, был слишком занят, чтобы делать детей. Хотя некоторые чрезвычайно смелые личности женского пола предлагали герою зайти к ним, сделать ребёнка и уйти в свободное плавание. Но вторая дама воина очень ревностно оберегала его от таких личностей, подпуская только Медею и то, после часов споров и ругани, которую было слышно на улице. Киё же стала любимицей ремесленников благодаря талантам. Изящные одежды, красивая посуда – всё это было продуктами рук девушки, которая с удовольствием шила и лепила. Она даже сделала свадебные платья для себя и Медеи, но Генерал лишь похвалил её и отметил красоту дев в этих платьях. Женщины постарше лишь сочувствующе кивали и вздыхали, понимая истинные намерения Киё. Но девушка не бросала попытки намекнуть на ожидание предложения выйти замуж. И все попытки дев были направлены на отогревание и оживления сердца Алкида, но все они были тщетны.