Алкоголик

Некоторое время майор копался в кассетах, как свинья в желудях: брал из кучи, подносил к глазам, читая название, недовольно кривился, швырял кассету обратно и тянулся за следующей. На остатках волос, окружавших его блестящую плешь, повис клок спутанной паутины, к плечу прилип желтый прошлогодний лист.

- Анжелика Варум, - бормотал майор. - Филипп Киркоров... Филипок, мать его... Так, а это у нас что?

Валерий Леонтьев, господи боже мой!

А это? "Песни для братвы"... Превосходно! Слушай, - повернулся он к водителю, - у тебя что, человеческой музыки нет? Нам здесь сидеть и сидеть, а у тебя послушать нечего!

- Почему нечего? - обиделся водитель. - Что это за музыка такая особенная - "человеческая"? А это какая - собачья, что ли? Всем, понимаешь, нравится, одному майору Чижу что-то не так. Вон, коробка треснула... Что вам не нравится-то?

- Мусор этот не нравится, - честно признался Чиж, понемногу успокаиваясь. - Это же не музыка, а сплошная попса. Ее же слушать невозможно, с души воротит.

- А меня не воротит, - миролюбиво возразил водитель. Он чутко уловил перемену в настроении начальства и теперь старательно пытался перевести разговор в более мирное русло. Судя по всему, сидеть им здесь предстояло долго, и он был рад возможности скоротать время за беседой. - Музыка как музыка. Заводная. Не всем же от Моцарта торчать! Вот вам, товарищ майор, какая музыка нравится?

- Мне? - переспросил Чиж, который уже совсем успокоился и теперь никак не мог взять в толк, чего он взъелся на водителя. - Я "Битлз" люблю.

- А, - сказал водитель, изо всех сил стараясь, чтобы это не прозвучало чересчур пренебрежительно. - "Облади, облада..." Как же, помню. Так ведь это нынче неактуально.

- Зато хорошо, - сказал Чиж, отлично понимая, что пытается спорить о вкусах. - Классно, понимаешь? На все времена.

- Понимаю, - сказал водитель. - "ГАЗ-21" - тоже классная машина. На все времена, как броневик, с которого Ленин выступал. А вы, товарищ майор, почему-то на "десятке" ездите. С чего бы это?

- Чудак, - проворчал Чиж. - Машина - это для тела, а музыка - для души. Разные вещи...

- Да я все понимаю! - отозвался водитель. - Я же помню, как пацаном был. Тогда все клеши носили, за джинсы по двести пятьдесят рэ отваливали. Купит фирменные джинсы, кирпичом их протрет, бахрому понизу организует, да еще глаз на заднице нарисует - и все - самый крутой парень на районе. Сам такой был. До утра в подъезде "Герл" под гитару орали, и у каждой девки над койкой Леннон висел. Или, в крайнем случае, этот.., как его... Маккартни.

Чиж покосился на водителя сквозь густой табачный дым. Да, подумал он, мы с ним примерно одного возраста. Плюс-минус два года. Тоже небось за дисками охотился.

- Так ведь когда это было, - продолжал водитель, ободренный молчанием начальника. - Другие времена - другие песни. И вообще, мне даже тогда наш Мулерман больше нравился. Или Зыкина, скажем. Вот где голос!

- Ммм-угу, - неопределенно промычал Чиж, которому этот спор уже надоел. Он и без водителя знал, что консервативен во вкусах, словно навеки застрял в тех полузабытых временах, как муха в куске янтаря или окунь в ледяной глыбе. Что толку спорить? Люди бывают разные.

Одни живут только сегодняшним днем, а другие всю жизнь тоскуют по дням своей молодости. И даже не обязательно молодости - просто по тем временам, когда им было хорошо и радостно. А музыка - просто примета времени. Даже слушая классиков, которые жили за сто, за двести, а то и за триста лет до наших дней, каждый вспоминает и думает о чем-то своем, видит какую-то картину, которая не видна никому, кроме него.

- Вы, товарищ майор, так до "плешки" докатитесь со своими "битлами", продолжал между тем водитель, уверенно развивая успех и закрепляясь на отвоеванных, как ему казалось, позициях.

- До чего я докачусь? - не понял майор.

- "Плешка", - повторил водитель таким тоном, словно говорил с умственно отсталым. - Есть в скверике на Гоголевском такое местечко, где битломаны собираются.

- Битломаны? - удивился Чиж. - Надо же! И много их в Москве?

- Да кто их считал? Они ребята, в общем, безобидные, не сатанисты какие-нибудь. Не дебоширят, записями обмениваются, разговаривают.

Все одно и то же - у кого какой альбом, как будто с тех пор что-то новое могло на рынке появиться, да кто лучше - Леннон или этот.., вот же, забываю его, черта, все время... Маккартни, вот! да где в каком году какой концерт был... Старые, косматые, кто седой, кто лысый... И молодежь есть. Тоже волосатые. Придут, рты разинут и этих старых трепачей слушают, как будто те им что-то умное втирают. Гитарами бренчат... Вроде клуба, в общем. Ну, сейчас не семьдесят второй, так их и не трогает никто. А вы что, правда не в курсе?

- А зачем? - вздохнул Чиж и ткнул окурок в пепельницу. - Не люблю я тусовок. За день на работе так натусуешься, что ноги не держат. Какие уж тут клубы!

- И то верно, - согласился водитель. - После этой работы только стакан хлопнуть да на боковую.

- Вот! - подняв кверху указательный палец, веско произнес Чиж. Наконец-то ты что-то умное изрек.