Алкоголик

Теперь он вспомнил водителя джипа и поразился тому, что не узнал его сразу. Перед ним, отводя для рукопожатия широкую, как совковая лопата, ладонь, стоял двукратный чемпион мира и серебряный призер Олимпийских игр по вольной борьбе Дмитрий Кулаков. Пару месяцев назад с чемпионом приключилась неприятная история. Какой-то умник из числа балашихинских отморозков сообразил, что у звезды российского спорта должны в немалом количестве водиться денежные знаки. На Кулакова наехали. Первый визит братвы к чемпиону закончился вполне предсказуемо: визитеры один за другим спустились по лестнице с четвертого этажа, не касаясь ногами ступенек. Следующей ночью машина Кулакова сгорела вместе с гаражом, через двое суток та же участь постигла его дачу, а когда на третьи сутки какой-то мерзавец до полусмерти напугал его жену угрозами по телефону, чемпион побежал в милицию. Он был заметной фигурой и потому обратился прямиком в МУР, где его направили к Чижу. Чиж уладил недоразумение с присущими ему тактом и изобретательностью, после чего благодарный чемпион долго не давал ему прохода, всячески выражая свою признательность. Вообще-то Чиж, как человек разумный и в достаточной степени современный, не брезговал подношениями, при этом строго следя за тем, чтобы брать только у тех, у кого можно, и только то, что можно взять, не рискуя потом подвергнуться примитивному шантажу. Но Кулаков, обладавший широкой натурой и минимумом деловых качеств, расчувствовавшись, был готов отдать последнюю пару нижнего белья, так что Чижу стоило немалых усилий заткнуть этот фонтан щедрости.

- Гаврилыч! - Голос чемпиона мира напоминал рев рассерженного медведя. - Здравия желаю, гражданин майор! А я гляжу: кто это с авоськой по тротуару чапает? А это ты! Это, Гаврилыч, судьба. Теперь я тебя живым не выпущу.

- Гм, - сказал Чиж в ответ на это многообещающее начало. - Как дела, чемпион? Братва больше не наезжает?

- Что ты! - радостно воскликнул Кулаков на всю улицу. - Извиняться приходили. Хотел им рожи набить, да не стал. Чего, думаю, зря руки марать...

- Это ты правильно решил, - сказал Чиж, почти незаметным движением уводя левое плечо из-под дружеского удара похожей на весло галеры ручищи. Обижать чемпиона не хотелось, но Чиж считал, что плечо ему еще пригодится. - Мараться об них действительно не стоит. Это очень нездоровое занятие, поверь моему опыту. Ну а как вообще? Жена здорова?

- В роддоме, - отрапортовал Кулаков. - На сохранении. Врачи сказали, что будет парень.

- Поздравляю, - сказал Чиж.

- Вырастет - чемпионом станет.

- Непременно, - пообещал Кулаков и сразу же, без паузы, выпалил фразу, которой сам Чиж старательно не давал соскочить с языка:

- Это надо бы обмыть!

Чиж набрал в грудь побольше воздуха и впервые в своей жизни произнес слова, в чужих устах всегда казавшиеся ему жалкой ложью:

- Извини, чемпион. Я в завязке.

- Че-го? - растерянно переспросил Кулаков. - Ты что, Гаврилыч? При чем тут завязка? Я же сам не пью, у меня режим... Но случай-то какой!

- Извини, - со вздохом повторил Чиж.

Видимо, это вздох прозвучал убедительнее любых объяснений. Кулаков внимательно всмотрелся в майора, и улыбка на его простодушном лице сменилась выражением искренней озабоченности и сочувствия.

- Что, так серьезно? - спросил он.

Чиж молча пожал плечами, поколебался и кивнул. Слабость, подумал он. Жаловаться первому встречному - это слабость. Просто на то, чтобы не пить, оказывается, нужно столько сил, что ни на что другое их уже не хватает.

- Вот черт, - огорченно сказал Кулаков. - Никогда бы не подумал... А, да что там! - оборвал он себя, махнув рукой. - Здесь, в России, от этого дерьма никто не застрахован. Извини, Гаврилыч. Небось все заначки в сортир повыливал?

Чиж удивленно хмыкнул.

- А ты откуда знаешь?

- А у меня тесть.., того.., с проблемами. Каждый месяц завязывает. Соберет свои нычки по всем углам, выльет все в сортир, а через три часа в гастроном бежит... Ты куда идешь, если не секрет?

- Не секрет, - сказал Чиж. - В гастроном. Дома жрать нечего.

- Жрать? - задумчиво переспросил Кулаков. - Погоди-ка...

Он вернулся к машине, открыл дверцу, покопался на заднем сиденье и вернулся, держа в руке какой-то продолговатый сверток.

- Возьми, - сказал он, протягивая сверток Чижу. - А то вдруг гости или сам.., гм.., передумаешь...

Чиж принял сверток, по его прикладистой тяжести сразу догадавшись, что находится внутри, развернул вощеную бумагу и посмотрел на этикетку. В бутылке был весьма дорогой и изысканный коньяк. Чиж такого еще не пробовал. Рот его внезапно наполнился слюной, как у собаки Павлова. Это было так унизительно, что у Чижа вспотели ладони.

- Прости, чемпион, - сказал он, возвращая Кулакову бутылку. - Тебе не кажется, что мне все же нужен шанс?

- Ох черт! - огорчился Кулаков. - Какая же я дубина! Мне жена все время говорит: ты, говорит, у меня хороший, добрый, только очень неотесанный... Я, дурак, обижался, а она права...