Альковные секреты шеф-поваров

Его занимала дилемма, хорошо знакомая всем начинающим алкоголикам. С одной стороны, выпить с похмелья — значит временно снять боль, которая потом вернется сторицей. А с другой — если вся жизнь сплошная боль, то приходится ценить даже временные передышки. К тому же выпить было просто необходимо, ведь вечером в гости должен был заявиться Скиннер.

Они с Кэролайн встречаются. Уже, поди, переспали…

НЕТ!

Кибби махом всадил виски, потом заказал еще и еще. Вывалившись из бара, он чуть не сшиб женщину с коляской и извинился заплетающимся языком. Гневный взгляд мамаши обжег сердце, но неприятное чувство быстро забылось, и он вновь погрузился в кашу злобных мыслей. По пути домой, уже в сумерках, он зашел в ликеро-водочный и купил бутылку виски.

Неужели Кэролайн спит со Скиннером?

Виски огненным шаром каталось в голове, а в ушах звучал нестерпимо самодовольный голос Скиннера, перечисляющий, скольких телок он перетрахал.

…Эта девчонка, Кей, такая красивая. А он с ней обращался как со скотиной… И Шеннон… Они для него ничто, мешки для спермы… Он их небось по десятибалльной шкале оценивает…

Кибби целеустремленно шел под горку, выписывая кренделя и смакуя горькие мысли. Когда до дома осталось совсем немного, он остановился передохнуть. Рядом шумела детская площадка, малыши с визгом болтались на качелях под присмотром родителей. Кибби стоял у ограды, загнанно дыша и глядя в пустоту. Один из отцов, тощий тридцатилетний мужик, шагнул к нему и крикнул:

— Эй, ты! Чего высматриваешь?! Давай отсюда!

— А?..

Кибби ошарашенно захлопал глазами, потом понял, чего от него хотят, и потрусил прочь, несмотря на одышку. Ему сделалось страшно, но не от вида разъяренного родителя — такие вещи его сейчас не пугали,— а от мысли, что его приняли за извращенца. Да еще в своем районе… Не дай бог, мать и сестра узнают…

Может, я и правда извращенец? Дрочу без перерыва, как животное… Как имбецил!.. А скоро детей трогать начну… Тьфу!..

Дома никого не оказалось. Мать, очевидно, ушла за покупками. Кибби поднялся к себе и схоронил виски под кровать. Спустившись в гостиную, он в изнеможении рухнул на диван. За дверью послышался шорох, в замке лязгнул ключ. Раньше он этого звука не замечал, но теперь… Надо смазать замочную скважину.

Отец давно бы смазал…

Кибби выпрямился на диване, обливаясь потом и дыша, как тюлень. Алкоголь начал выветриваться, хотелось добавить. Даже мелькнула мысль: сгонять по-быстрому наверх, отхлебнуть из бутылки… Нет, мать сразу учует запах… Да она и так учует.

Дверь открылась — и Кибби заранее скривил рот в вызывающей ухмылке.

Но это была не Джойс, а Кэролайн. Кибби вспомнил, что она собиралась прийти пораньше, помочь матери с ужином. Отличный шанс: в кои-то веки они с сестрой оказались наедине. Сейчас он расскажет ей правду о Скиннере, предупредит об опасности, убережет от беды, которой сам не смог избежать!

— Кэролайн…

Сестра заметила сухой нездоровый румянец на щеках брата, почувствовала запах алкоголя.

— Ты в порядке?

— Угу… Рад тебя видеть,— начал Кибби осторожно, однако щупальце опьянения шевельнулось в мозгу, и губы сами собой разъехались в похабной ухмылке. Он попытался взять себя в руки.— Как дела в универе?

Комната вроде крутится, но это не страшно, а просто… никак. По барабану.

— Да как обычно, тоска.— Она пожала плечами.

Брат был в своем репертуаре. Кэролайн успокоилась. Думая о чем-то своем, она забралась с ногами в кресло, взяла пульт, оживила телевизор. Звук был отключен, и диктор с серьезной торжественностью шевелил губами на фоне арабской семьи, плачущей у кучи щебня. Картинки быстро менялись: мелькнул вооруженный до зубов американский солдат, затем озабоченный, словно страдающий от запора Джордж Буш, затем жеманный Тони Блэр в окружении важных вельмож.

Кибби чувствовал, что в нем вызревает протест. В дряблом, водянистом, неимоверно раздувшемся теле поднималась мутная волна, заполняя многокилометровые пустоты между нейронами.

За них другие отдуваются. А им что? Деньги есть, власть есть, живи и наслаждайся. Это ведь не их сыновья и дочери идут на войну, на смерть, чтобы потешить их гнилое самолюбие! Под пулями гибнут простые люди, у которых нет выбора, которых оболванили… А мы, страусы, прячем голову в песок, смотрим «Гарри Поттера», Стивена Спилберга, Мэри-Кейт и Эшли Олсен, Бритни Спирс, «Бриджит Джонс»… мечтаем о должности старшего инспектора… Не замечаем, что нет ни свободы, ни выбора… Все мы жалкие рабы! Служим эгоистичным лицемерным набожным негодяям и убийцам, живем по их правилам, в жестоком, трусливом, бессовестном, пустом, лживом мире, который они создали по своему образу и подобию… Такие, как эта сука Скиннер… всё вокруг гадят из больного тщеславия… а другие должны разгребать их дерьмо…

Межнейронные пустоты вдруг схлопнулись — с треском, с искрами, у Кибби аж голова затряслась.

Даже Кэролайн, моя сестра… обленилась, поддалась разлагающему влиянию распада. А ведь отец всю жизнь горбатился, отказывал себе во всем, чтобы у нее была возможность выбора…

— А раньше тебе нравился универ…