All inclusive

Чем ближе мы становились, тем больше я подозревал… Нет, не хочется верить. Не-е-ет! Шоб меня за ногу, это же зеркало. Мне не верилось, вернее, не хотелось верить, и потому я шёл пока не встал к отражению себя вплотную. Называется, как обрадоваться и огорчиться за одну минуту. Подобное ощущаешь, когда приснился добрый и приятный сон, и ты встаешь такой с кровати и после этого всё утро ощущаешь эту парадоксальную приятную грусть.

…

Я вернулся домой именно в таком настроении. Теперь уже мне не казалось, что кто-то за мной следит. Теперь я предельно отчётливо ощущал своё одиночество, именно когда, хоть и путём самообмана, почувствовал прелесть того, когда рядом есть тот, кто может послушать тебя, дать совет, пошутить, в общем, когда рядом кто-то есть.

Я просто сел на бревно у давно потухшего костра и стал наблюдать, как ветер развевает серый пепел.

Нет, в мире должны быть ещё кто-нибудь живой. Такого не бывает. Либо меня сбила машина и я сейчас нахожусь в коме. Хм. А может и вправду в коме? Действительно, это самое логичное объяснение происходящему. В таком случае мне незачем беспокоиться. Лучше уж оказаться вновь в социуме инвалидом, чем быть здоровым человеком совершенно один. А может быть, это проявляется какой-то мой юношеский максимализм и я сам не знаю, о чём думаю. Хочу вернуться в ту полную вздохов и иногда бесящих человеческих лиц рутину.

Как там говорится, что имеем не храним, потерявши – плачем. Или платим.

Люди, желающие оказаться в моём положении, не кляните меня за то, что я, так сказать, не наслаждаюсь моментом. Я рассудительный человек (по крайней мере, мне так кажется…), и моя рассудительность подсказывает мне, что не стоит злоупотреблять вещами, которые оказались в моём распоряжении, даже несмотря на тоску и душевный вакуум. Хотя один знакомый как-то сказал: «На словах ты Лев Толстой, а на деле… чел простой». Может, это и про меня. Я хочу казаться себе философом, который делает правильные выводы и взвешенные решения, а в действительности совершаю просто град ошибок. Хотя говорят, что только безумный и глупый человек искренне считает, что он живёт абсолютно правильно… Опять я льщу себе.

В общем, вывод на сегодня (который, разумеется, самый правильный) можно сделать такой: я ничто без общества, каким бы самодостаточным я себя не считал.

…

Я думал, что бы мне ещё такого сделать. И тут меня озарило. Пойду-ка я поднимусь на многоэтажку! Сказано – сделано.

Лифт не работал. В здании 15 этажей. Пришлось подниматься на своих двух. Вот это граффити разноцветного пианино сделал мой друг, возле которого, когда мы поссорились, я написал его номер и слова: «Лох Лохов Лохович»; потом мы вновь сошлись, но я не смог убрать надпись. Закрыл листовкой с рекламой «Отдых в Алуште». А вот с этого, седьмого, кажется, этажа мы впервые попытались сбросить неработающий кнопочный телефон, чтобы посмотреть, что будет. Ничего не было, телефон остался цел. Но полёта с 15-го этажа он уже не выдержал, разлетелся на части.

Все «записи» на стенах сохранились, мебель и даже телевизоры сохранились, почему же все телефоны и компьютеры пропали? Может быть, странная логика, но мне кажется… да мне, в принципе, ничего не кажется. Я пытаюсь найти какой-то смысл в том, что произошло. Его может и нет вовсе, смысла-то! Да. Вот такой вот абсурдишко. Всё совершенно случайно. Как и появление условий для жизни и зарождение самой жизни на Земле с точки зрения науки: ВСЁ СЛУЧАЙНО.

Я думал об этом, пока стоял на крыше высотного здания. Я точно не знаю, что значит «высотный», но думаю, что вы тоже предположили, что это синоним слова «высокий», и я так думаю.

Ладно, высокий не высокий, а ветерок здесь сильный. Я даже слегка испугался, когда меня чуть шатнуло от него, да так, что я чуть не свалился. Я ухватился за антенну. Сердце кольнуло от страха. Будет смешно, если меня сдует с крыши… И я сделаю из своей майки парашют и полечу куда-нибудь… Мда, фантазия разыгралась.

Я подошёл к краю и посмотрел вниз. Тут же закрыл глаза, потому что на такое невозможно смотреть равнодушно. Один шаг. Всего один шаг. Полёт. И последний человек на Земле отходит ко сну. Показывают пустынные города, которые если и имели смысл существовать, пока был я, теперь же полностью отданы во власть времени. Сооружения людей просто становятся частью бездушного рельефа. Уж точно не для любителей хэппи энда.

Раньше, ещё до ВИЛ-а(Великое Исчезновение Людей, так я решил назвать этот феномен) я, оказавшись на пустой улице, любил представлять, что в городе никого нет. Теперь ничего представлять не надо, в городе действительно никого нет. Надо же, о ВИЛ-е я уже рассуждаю, как старик, проживший совершенно один вот уже тридцать лет.