Алла Пугачева. Единственная звезда

Хотя Алла и не была любимицей советского руководства, но чинить препятствий этому не стали, видя в этой премии знак признания советской эстрады за рубежом. Это, конечно, было не совсем так – советскую эстраду дальше соцлагеря знали довольно плохо, да и в социалистических странах котировались далеко не все советские звезды. Но все же «Динаккорд» не зря выбрал именно Аллу Пугачеву, к тому времени за границей и правда более-менее знали двух советских певиц – ее и Людмилу Зыкину.

Знаете, великий Гёте сказал, что самое смешное желание – это желание нравиться всем. Такого не бывает, и стремиться к этому глупо. Единственное, пожалуй, что я чувствую в свой звездный час, – ответственность, ответственность за любовь зрителей, их веру в меня. Но я не пойду на поводу у этой любви. Это значило бы изменить себе, а мое кредо – всегда быть собой…

В июне 1982 года у Аллы Пугачевой состоялся концерт в парижской «Олимпии».

Это была одна из самых престижных концертных площадок Европы. Пугачева мечтала выступить там с тех пор, как начала становиться известной. И вот наконец сбылась мечта – ее пригласил сам директор «Олимпии» Жан-Мишель Борис.

Но мало было получить приглашение, надо было, чтобы ее еще отпустило Министерство культуры. А оно было в сильных сомнениях. С одной стороны, подобное приглашение было очень престижным, но с другой – у Аллы была репутация бунтарки, и чиновники боялись, что она выкинет что-нибудь непредсказуемое.

«Страшно вспомнить, – рассказывал Болдин. – Это выездные комиссии райкомов и Росконцерта. Это вынужденные мероприятия в нашем коллективе – раз в неделю политические занятия, для чего нам из райкома “спускалась” тематика. Нас заставляли знать какие-то совершенно ненужные вещи…»

Пугачеву все же отпустили во Францию, и несмотря на то, что ее там почти никто не знал, концерт прошел успешно, а на следующий день «Франс суар» написала: «Алла Пугачева была незнакома нам, но двух часов на сцене было достаточно для того, чтобы заполнить этот пробел и поднять советскую певицу до высоты самых ярких звезд».

В СССР она вернулась триумфатором, но… скоро кто-то пустил слух, что на ее концерт в «Олимпии» было продано всего 53 билета. Справедливость восстановила программа «Время», показавшая сюжет о концерте, где все увидели забитый до отказа зал.

Мои нервы были как железные канаты. Им все равно было: кто я, что я, главное – я из Советского Союза.

В 1982 году в репертуаре Аллы Пугачевой появился один из самых ярких ее хитов «Миллион алых роз».

Большинство ее песен в то время были на стихи Ильи Резника, а самые громкие хиты написаны парой Паулс – Резник. Но неожиданно в их «союз» вклинился человек, который крайне редко писал для эстрады. Это был один из самых известных поэтов Советского Союза, Андрей Вознесенский.

Вообще-то писать тексты для эстрадных песен у серьезных поэтов считалось дурным тоном. Они даже не желали признавать таких авторов поэтами и презрительно называли их «текстовиками». Но Вознесенский, несмотря на критику коллег и обвинения в потакании дурновкусице, уже написал в паре с Паулсом песню «Танец на барабане», ставшую хитом, и не прочь был попробовать еще раз порадовать массового слушателя.

Он решил рассказать в стихах историю о художнике Нико Пиросманишвили, который, согласно легенде, продал все, чтобы подарить своей возлюбленной «целое море цветов».

Но Пугачева не пришла в восторг от их нового совместного с Паулсом творения. «Поначалу к этой песне Алла вообще очень негативно отнеслась, – рассказывал Паулс. – Я помню, как она ругалась с Андреем Вознесенским. Ругалась, что этот текст ей не подходит, что это за слова такие – “миллион алых роз”!» Аллу все же уговорили, она «со скрипом» исполнила эту песню и была буквально ошеломлена ее невероятным успехом…

Неправильно обижаться на дружеские советы.

Так получилось, что из-за песни «Миллион алых роз» Алле Пугачевой пришлось рискнуть жизнью.