Алла Пугачева: По ступеням славы

Именно в те ноябрьские дни начался один из самых громких любовных романов того времени — между Аллой Пугачёвой и кинорежиссёром Александром Стефановичем. Возник он во многом благодаря поэту Леониду Дербеневу, с которым оба героя романа дружили. Их первая встреча состоялась в доме у поэта, на одной из домашних вечеринок. Спустя какое-то время режиссёр и певица встретились на Ленинградском телевидении: Пугачёва снималась в музыкальной передаче, а Стефанович там же что-то снимал. После съёмки Стефанович отвёз Пугачёву на своей машине в аэропорт, и они договорились встретиться в Москве. Стоит отметить, что на тот момент оба они не были свободными: у певицы был роман с Константином Орбеляном — руководителем эстрадного оркестра Армении, в котором она работала и исполняла четыре песни, одна из которых — «Сто часов счастья» — принадлежала перу Орбеляна, а у Стефановича — с молодой актрисой, с которой они уже подали заявление в ЗАГС. Однако эта встреча заставила обоих круто изменить свои планы.

В среду, 24 ноября, Стефанович пригласил Пугачёву поужинать с ним в ресторане Дома кино. Однако певица от этого предложения отказалась, выдвинув встречное: посетить другое заведение — ресторан «Сосновый бор» (Пугачёва называла его «Еловая шишка», что на Рублевском шоссе. «Мне там больше нравится», — объяснила своё желание певица. Стефанович не стал артачиться. Через полчаса он подхватил Пугачёву в условленном месте, и они поехали на Рублёвку. И там, во время застолья, певица проделала впечатляющий трюк, который сразил режиссёра в самое сердце: она взяла нож, разрезала себе палец, открыла записную книжку режиссёра и, выдавив на страничку каплю крови, написала: «Определите на досуге мою „группу“, потому как петь — это моё кровное дело». Определить «группу» Стефановичу пришлось той же ночью в гостинице «Мосфильма», где он тогда жил. А утром следующего дня, когда любовники отправились завтракать, режиссёр сказал:

— Не знаю ещё, как ты поешь, но артистка ты замечательная, это твоя самая сильная сторона, развей её. Постарайся все свои песни обыгрывать, преврати это в театр.

Пугачёву это предложение чрезвычайно заинтересовало.Она остановилась и спросила:

— Как это — обыгрывать?

— Ну, делать из песен маленький спектакль. У тебя должно быть такое платье, которое трансформируется в разные сценические костюмы, чтобы ты могла разыгрывать несколько разных ролей. Вообще, любой реквизит ты должна обыгрывать.

— Но у меня в руках только микрофон.

— Правильно. Но кто тебе мешает сделать из него, к примеру, скипетр или бокал?

— Да, точно! — всплеснула руками Пугачёва. — Отличная идея, молодец!

ДЕКАБРЬ

В Останкино готовится к записи очередная «Песня года». В отличие от прошлых лет нынешняя «Песня года» была, на удивление, скромной — в ней должно было прозвучать всего 16 песен, причём подавляющая часть никакого отношения к хитам сезона не имело. Произведения в эту передачу отбирало лично руководство Гостелерадио, и декларируемый им же принцип отбора лучших песен по письмам на самом деле не действовал — песни отбирали ни какие получше, а какие благонадежнее. У таких песен и авторы должны быть соответствующие — маститые и обязательно члены Союза композиторов СССР. Например, в течение года чуть ли не из каждого окна раздавались песни «Кто тебе сказал» и «Ты мне не снишься» в исполнении ВИА «Лейся, песня» и «Синяя птица», но их в «Песню года» даже и не подумали включить. А все потому, что их автор — композитор Вячеслав Добрынин — ни в одном из творческих союзов не состоял. Однако и хиты более именитых авторов тоже не звучали в «Песне-76». Взять того же Давида Тухманова (песня «По французской стороне» («Из вагантов» в том году по хитовости обгоняла даже песни Добрынина), или Александра Зацепина («Волшебник-недоучка», «До свидания, лето» — последняя песня даже была отмечена призом на музыкальном фестивале в Америке). Так что, как ни стремилась Алла Пугачёва попасть на «Песню года», в 76-м году ей это сделать не удалось.

Тем временем роман Пугачёвой и Стефановича благополучно продолжается. Как мы помним, пару недель назад режиссёр посоветовал своей возлюбленной играть свои песни как мини-спектакли. Той предложение понравилось, но осуществить его она была пока не в силах, поскольку, выступая в оркестре Константина Орбеляна, имела весьма хилый репертуар. Стефанович сам в этом убедился, посетив один из её концертов в ГЦКЗ «Россия» (проходили 3 — 9, 11 — 12 декабря). На нем Пугачёва спела две серенькие песни, да ещё была весьма неважнецки одета — на ней было парчовое платье, а на колене прикреплена большая искусственная бумажная роза. Когда после концерта Стефанович высказал ей своё «фи», Пугачёва с этим полностью согласилась. А потом попыталась объяснить ему ситуацию: мол, своего коллектива у меня нет, вот и выступаю с этим оркестром (вторым солистом был Ара Бабаджнян). Более того, его руководитель — мой жених. То есть я от него завишу, пою его песни и одеваюсь, как армянская девушка».