Алла Пугачева: Рожденная в СССР

Артисты приехали в Киев, чтобы оттуда на следующий день выехать к тому месту, где жили ликвидаторы (в 23 километрах от Чернобыльской АЭС). Столица Украины выглядела в те дни мрачно. Практически на всех газонах стояли таблички, где было написано «К деревьям не прикасаться» или «На траву не заходить». По Крещатику чуть ли не каждый день шли похоронные процессии – хоронили тех, кто получил свою дозу облучения еще в апреле.

Первым на Припять отправился директор коллектива Олег Непомнящий, чтобы заранее подготовить зал. Он встретил «Рецитал» на двух машинах – «рафике» и автобусе – и довез их до места назначения. Каждые пять километров процессию останавливали, чтобы замерить уровень радиации. Если в приборах раздавались угрожающие щелчки, то машину обливали дезактиватором. Практически никто из артистов друг с другом не разговаривал – все были подавлены увиденным. Вспоминает О. Непомнящий:

«Опустевшие деревни, с намертво заколоченными и обвязанными полиэтиленом колодцами. Одичавшие кошки и собаки, с выпирающими костями, лысыми шеями и безумными, выпученными глазами. Ветви яблонь, склоняющиеся до земли под тяжестью невероятно огромных плодов, каждый из которых был размером с арбуз. Лебеда и полынь затянули дворы домов так, будто здесь не жили уже несколько лет, листья на деревьях были бесстыдно жирными, лоснящимися на солнце. Все это растительное великолепие выглядело угрожающе. Казалось несправедливым, что может не стать людей, погибнут животные и птицы, но растениям подобная катастрофа пойдет только на пользу. Мы попали в фантастический фильм о завоевании чужой планеты. На ней все, как на Земле, но воду нельзя пить, плоды нельзя есть, каждая капля дождя несет в себе смертельную опасность, а воздух, которым ты дышишь, всего лишь похож на земной.

Ликвидаторы жили на кораблях и баржах, поставленных на вечный прикол у берега Припяти. Сам берег был покрыт привозным песком, а поверх него узкими полосками были положены дощатые тротуары, и ходить можно было только по ним. Как только мы приехали, нас пригласили обедать, столовая находилась на борту парохода «Чайковский». Не хотелось ничего брать в рот, и в то же время было неловко перед людьми, которые здесь были в большей безопасности, чем во время работы, и то, что нас приводило в ужас, для них было отдыхом.

Алла спокойно начала есть, и все остальные последовали ее примеру. После обеда мы начали готовиться к концерту. Одновременно со всех сторон сходились люди, рассаживаясь кто где мог, чтобы лучше видеть сцену. Зрители забирались на подъемные краны, на крыши грузовиков, устраивались даже в ковше экскаватора (на концерте было около 9 тысяч человек. – Ф. Р.).

Только побыв рядом с ними, послушав «ликвидаторские» разговоры о том, кто какую дозу уже хватанул и сколько еще можно, чтобы все-таки остаться в живых, я понял, почему Алла согласилась сюда приехать. Эти люди были обречены на смерть, некоторых уже можно было считать мертвыми. Они все знали об этом. Пугачева выступала перед людьми, лишенными надежды на завтра. У них было немножко настоящего и, может быть, абсурдное упование на чудо.

Аллу всегда сравнивали с нефтью и хлопком – такие баснословные прибыли приносили ее концерты государству. Теперь ею, ее душой и талантом родина расплачивалась с людьми, у которых отняла жизнь.

Атмосфера этого места накладывала на концерт трагический отпечаток, она пела, как последний раз в жизни, и ей благодарно аплодировали, не жалея ладоней. Зрителям было запрещено подносить ей цветы – из-за радиации. И только в самом конце на сцену вынесли плакат с нарисованным букетом…»

Кстати, не все, кто видел этот концерт, остались довольны Пугачевой. Отрывки концерта транслировались по украинскому ТВ, и многие, увидев Пугачеву в мини-юбке, с бантом немыслимых размеров, тут же заохали: «Что за безобразие! Девочка она, что ли, чтобы так наряжаться?!.» Слушать эти охи-ахи было странно: пару лет назад людей возмущали балахоны певицы, теперь уже ее мини-юбки.

После Чернобыля Алла Пугачева и «Рецитал» вернулись в Москву, однако уже спустя несколько дней вновь тронулись в путь: отправились на двухнедельные гастроли в Армению (13–29 сентября). Там в один из дней их нашел тогдашний автор «Звуковой дорожки» в «МК» Дмитрий Шавырин и взял интервью у Аллы Пугачевой и у нескольких ведущих музыкантов ее коллектива (Руслан Горобец, Александр Левшин, Александр Кальянов). Вот что сказала журналисту Пугачева:

«Знаете, что меня в последнее время больше всего увлекло? Продюсерская работа. Именно так, а не режиссерская. В любой новой программе исполнителю или автору нужен взгляд со стороны. Например, для Кузьмина я не режиссер, я не вмешиваюсь в его творчество. А вот помочь, проконсультировать, подсказать – это совсем другое дело… Благодаря нашему сотрудничеству с Володей я тоже становлюсь другой. Именно в этом общении внутри «котла» коллектива и есть наша творческая сила. Заморозка мышления слушателя на одном кумире делает человека ограниченным…