Алла Пугачева: Рожденная в СССР

В середине августа в Москву с гастролями приехал Удо Линденберг. Его концерты должны были пройти в Москве и Ленинграде под девизом «За безъядерный мир к 2000 году». Так получилось, но в этот свой приезд певец привез в основном свои старые хиты, а новых было всего два: «98 воздушных шариков» и «Индийский океан».

18 августа Удо и Пугачева были на приеме у советника посла ФРГ в СССР, после чего в ресторане гостиницы «Националь» был дан обед на 100 человек (согласно прейскуранту, на одного человека было выделено 20 рублей).

Первый концерт Удо Линденберга и Аллы Пугачевой состоялся 19 августа в Зеленом театре ЦПКиО имени Горького. В этом же концерте был занят и Владимир Кузьмин, который вот уже несколько месяцев не выступал совместно с Пугачевой. В народе на этой почве даже пошли слухи, что их любовь-морковь благополучно завершилась. Пугачева эти слухи развеяла, заявив в интервью «МК»: «Наше сотрудничество с Володей и не закончилось. Иногда он работает один, иногда в моей программе. Для меня Кузьмин сегодня музыкант номер один. Это огромная поддержка, что я рядом имею такого друга и композитора».

Не стоит думать, что советская сторона встретила гостя с распростертыми объятиями: определенные шероховатости были. Например, советская цензура запретила Удо петь песни «Русские» и «Поезд на Панкхоф», углядев в их текстах идеологическую крамолу. Но Линденберг проигнорировал претензии цензоров и пел оба хита на своих московских концертах. За это на него была накатана «телега», которую он тоже проигнорировал. А спустя несколько дней, тоже в обход запрета, публично поздравил главу ГДР Эриха Хонеккера с юбилеем.

Концерты в ЦПКиО продлились до 21 августа, после чего артисты стали готовиться к продолжению гастролей в Ленинграде, которые должны были начаться 25 августа. За пару дней до выезда в город на Неве произошел такой случай. Олег Непомнящий зашел к Пугачевой домой. Певица смотрела телевизор, а в коридоре на матерчатой газетнице лежала никем еще не тронутая пресса. Гость машинально просмотрел их и, не найдя ничего интересного, положил на место. Услышав этот шум, Пугачева спросила: «Ну что, опять ничего?» – «Ничего», – подтвердил Непомнящий. «Понятно, всем нужен скандальчик», – изрекла Пугачева фразу, которая окажется пророческой.

Потом они с гостем обсуждали предстоящие гастроли в Питере. Непомнящий сообщил, что заказал для певицы ее любимый номер в «Прибалтийской», но тут же предложил подстраховаться и заказать еще один номер в «Астории». Пугачева с этим вариантом согласилась. На том они и расстались.

Поздно ночью 23 августа, когда Непомнящий был уже в Ленинграде, у него в номере раздался телефонный звонок. Звонила одна из фанаток Пугачевой, которая сообщила последние новости из жизни своего кумира: дескать, та выехала на красных «Жигулях» из Москвы в сопровождении двух неизвестных мужчин. А Владимир Кузьмин отправился в Питер на поезде в гордом одиночестве. Непомнящий принял эту информацию к сведению и утром отправился на поиски Пугачевой. Вернее поисками это назвать было трудно, поскольку Непомнящий догадывался, где могла быть певица – у своего друга Вальдемара, владельца ресторана-варьете «Тройка». Так оно и было.

Непомнящий застал Пугачеву в плохом расположении духа. Пытаясь хоть как-то отвлечь ее от мрачных мыслей, директор предложил ей немедленно ехать в «Асторию».

– Какую «Асторию»? – встрепенулась певица. – Едем в «Прибалтийскую». Я уже всем сказала, что остановлюсь там. Мне будут звонить.

Как уже упоминалось, у Пугачевой в «Прибалтийской» был любимый номер – 10 000, расположенный на одиннадцатом этаже. Таких номеров в гостинице было всего два, комфортабельные, двухуровневые, с дополнительными комнатами для охраны и персонала. Далее приведу рассказ самого О. Непомнящего:

«Мы благополучно добрались до «Прибалтийской» и вошли в вестибюль, который был полон школьниками, начавшими при виде Пугачевой тыкать в нее пальцами и галдеть на все лады. Детская непосредственность хороша только тогда, когда уравновешивается воспитанностью, во всех остальных случаях она способна разъярить даже тушканчика. Подойдя к стойке, за которой маялась медлительная девушка-администратор, я сразу попросил выдать нам ключ от номера и добавил, что все оформлю позже.

– Да, пожалуйста, ваш номер – двенадцать три нуля.

– Ничего подобного, наш номер десять три нуля. Именно его я заказывал, – по моей спине мурашками пробежал холодок от дурного предчувствия.

– Вот ваша заявка. Вот Нина Ивановна указала на ней номер: 12 000. А не 10 000, который уже занят.

– Этого не может быть. Я заказывал десять три нуля.

Девушка начала раздражаться, вокруг нас уже образовалась плотная толпа людей, и это всем действовало на нервы – и мне, и ей, и Алле.

– Я говорю вам русским языком: десять три ноля занят, там живет иностранец. (На самом деле в номере жил гражданин СССР Джендаян, который позднее признается, что был бы счастлив уступить свой номер Пугачевой, которую он очень уважает. – Ф. Р.)