Алладин и демоны глубин

– Как думаешь, Клато-сан, сколько времени жестокие тиссы будут держать нас в этой антисанитарии? – спросил ливийца низкорослый желтокожий. Я не мылся уже три недели!

– Карог сказал, что завтра утром нас отправят к храму Матери-Игуаны, – прошептал Алладин. – Похоже, нас собираются принести в жертву.

– Ты слышишь, Ямамото?! – усмехнулся ливиец Клато. – Не о чем беспокоиться. Завтра тебя умоют. На жертвенном камне, твоей собственной кровью.

– Глупый, бестолковый дикарь! – вскричал японец. – От страха перед скилосоном вы совсем потеряли башку. Но меня голыми руками не возьмёшь! Я сделаю харакири! Где мой меч? Нет меча.

Японец уныло поник головой.

– О чём он? – не понял Алладин.

– Раньше островитяне не были столь кровожадными, – пояснил Мубанга. – Семь племён или, как они называют себя, ветвей мирно жили на этом острове. Семь королей правили государством. Землепашцы пахали, охотники охотились, жрецы славили Мать-Игуану – каждый занимался своим делом.

– Да, помню, славное было времечко, – вздохнул Клато. – Раз в год я приплывал на этот остров, чтобы обменять слоновую кость на жемчуг и божественные, восхитительные сахарные орехи, которые произрастают только здесь. Я всегда встречал радушный приём. После торговли, бывало, пропускал кубок-другой со славными венценосными стариканами и плыл восвояси.

– В Поднебесной Империи сахарный орех был на вес золота, – мечтательно произнёс Ямамото. – Странные, однако, люди, эти китайцы...

– Ничего странного, – горячо возразил Клато. – Эфиопы за десять орехов давали слона, а в придачу ещё и кружевную попону, а также кожаную плётку!

– Что же случилось с островитянами? – нетерпеливо спросил Алладин.

– Несколько лет назад, когда проснулись Демоны Глубин, островитян обуял ужас. Их остров и соседние земли начали постепенно погружаться в море, – сказал Мубанга. – Короли Жёлтой, Оранжевой и Красной ветвей обратились к Верховному жрецу Матери- Игуаны Ухану и по его совету ополчились на скилосонов. Это, мол, они подмывают берега, чтобы их детёнышам было удобнее пастись на мелководье. А короли Синей, Голубой и Фиолетовой ветвей по совету того же Ухана обвинили во всём чужеземцев. Это, мол, из-за них скилосоны начали войну. Торговые караваны, видите ли, пугают их молодняк. А вот если избегнуть контактов с иноземцами, то скилосоны успокоятся и оставят остров в покое. Мнения разделились, потому что король Белой ветви никак не мог прийти к определённому мнению. Чтобы избежать ответственности, он скоропостижно скончался. Сразу после его похорон и началась гражданская война.

– Меня угораздило приплыть с товарами в самый разгар побоища, – печально вздохнул Клато. – Головы, скажу я вам, летели направо и налево, только уворачивайся. До сих пор удивляюсь, как мне тогда удалось уцелеть!

– Завтра утром ты перестанешь удивляться, – заметил Ямамото.

– Чего и вам желаю! – огрызнулся ливиец.

– Победили короли Синей, Голубой и Фиолетовой ветвей, – продолжал рассказ Мубанга. – Они казнили побеждённых королей, а их подданным объяснили, что отныне те являются их рабами. После этого они направились на переговоры к скилосонам. Но вождь скилосонов Каамон сказал, что будет разговаривать только с правителем. Короли вернулись к своим племенам и продолжили бойню.

– В этот злосчастный момент к острову причалила моя джонка, – горестно сказал Ямамото. – Я видел, как сёгун Синей ветки казнил Фиолетового сёгуна и провозгласил его самураев своими рабами. Не успел победитель отпраздновать славную победу, как сам был казнён сёгуном Голубой ветки. Я было подумал, что сеча закончилась. Но не тут-то было! Верховный жрец Мамки-Игуаны Ухан заставил Голубого сёгуна сделать себе харакири и объявил островитян своими рабами.

– Странное дело, – произнёс Клато. – Получается, что на острове только один свободный человек – Верховный жрец Ухан. Все остальные, в том числе и наши тюремщики, – рабы!

– Значит, Ухан договорился со скилосона- ми? – спросил Алладин.

– Да, – кивнул Мубанга. – Согласно условиям мирного договора, островитяне уничтожают всех чужестранцев, то есть нас, платят скилосонам дань в виде сахарных орехов, строят гнёзда для кладки и высиживают их яйца.

– Несчастные, обманутые глупцы! – воскликнул Клато. – Островитяне, как страусы, прячут голову в песок, надеясь спастись, когда весь мир погрузится в солёные морские воды. Неужели они не понимают, что у народов суши общая судьба? Им бы скинуть Ухана да перебить скилосонов... От их острова осталось меньше половины, а они по- прежнему надеются на милость морских ящеров!

– Как бы там ни было, а нам надеяться не на что, – мрачно произнёс Мубанга. – Если мы решим бежать, то делать это нужно прямо сейчас. Завтра будет поздно. Эх, был бы у меня топор... Завесы все проржавели, а наверху всего один стражник...

– Зато дальше находится казарма. Там около тридцати здоровенных стражников с длинными, остро заточенными копьями, – заметил старик в лохмотьях, которые были некогда богатым парчовым одеянием.