Алладин в Америке

– Вам стоит только приказать, принцесса...

– Ну что вы, я не решусь...

Была не была, решил Долбин. Он остановил педали и приблизился к Жасмин:

– Алладин всё равно будет отсутствовать несколько дней, за это время мы можем- совершить небольшое, но очень содержательное путешествие в мою страну. Решайтесь, Жасмин. Мы возьмём с собой волшебный аппарат под названием видеокамера, и Алладин, когда вернётся, сможет увидеть живые картинки о вашем путешествии.

– И я смогу участвовать в конкурсе на лучшую красавицу?

– Не только участвовать – но и победить в нём, ваше высочество. Ох, что это у вас на плече?

– Что? – удивилась принцесса.

Долбин сделал вид, что стряхнул какие-то пустяки:

– Нет-нет, ничего, это просто лепестки роз. Так что, принцесса, смелее!

Жасмин решительно поднялась на ноги:

– Я готова! Что для этого нужно?

– Ничего, кроме вашего согласия. Подождите меня несколько минут, я прихвачу кое-что из вещей.

– Но мы должны вернуться к тому времени, как Алладин прилетит домой, иначе он будет волноваться.

– Как прикажете, ваше высочество. Оставьте ему на всякий случай записку. Но я думаю, что она не понадобится – вы сами ему расскажете о чудесном путешествии...

* * *

– Барабам, за мной! – приказал Долбин, подбрасывая в руке ключ от сокровищницы султана.

Ловкому фокуснику ничего не стоило утащить с шеи Жасмин этот ключ, «стряхивая» лепестки роз с её плеча. Маг, не теряя ни секунды времени, забежал к себе в комнату и надел... противогаз, радуясь своей хитроумности и предусмотрительности.

– Стой, сюда нельзя, – остановили его стражники, удивляясь странной маске с хоботом, которая красовалась на Долбине.

Однако они моментально свалились на землю, как только им в лицо ударила газовая смесь из маленького баллончика, спрятанного в руке мага. Нервно-паралитический газ надёжно отключил их на несколько минут.

Долбин вставил ключ, повернул его – и оказался в святая святых дворца, куда до сих пор не проникал ни один посторонний, ни один вор. Однако вперед он предусмотрительно пропустил упиравшегося Барабама.

Клац! Это сработало заклинание-«мышеловка».

– Ой-ой-ой! – Взвизгнул Барабам, которого прищемило в воздухе поперек живота.

Долбин обошёл его стороной, не обращая внимания на жалобы. В большой комнате без окон горели масляные лампы, укреплённые на стенах. В их неярком свете переливались и сияли драгоценные камни, тускло поблёскивало золото.

Но не это сейчас интересовало похитителя. Долбин осмотрелся. Вот оно!

Посреди комнаты на маленьком кофейном столике стояла старая невзрачная лампа – ВОЛШЕБНАЯ ЛАМПА АЛЛАДИНА.

Долбин подскочил к ней и коснулся внезапно вспотевшей рукой...

* * *

Алладин очень любил вот так лететь в голубом просторе неба, чтобы ветер овевал лицо холодными струями, а внизу проплывали то жёлтый ковёр пустыни, то зелёный островок оазиса, то зеркальце озера...

Коврик, похоже, тоже радовался возможности порезвиться в облаках. Хотя он не умел разговаривать, казалось, что он мурлычет какую-то песенку.

Яго то порхал невдалеке, то, притомившись, усаживался на плечо Алладина поболтать о том, о сём.

Больше всех забавлялся неунывающий Голубой джинн. Р-р-р-р! – пронёсся он стремительной ракетой, так что Коврик встал на дыбы. Яго свалился с плеча Алладина:

– Эй ты, раб лампы, что за шутки! – возмутился Яго. – Надо соблюдать правила полётов. Зря ты взял его с собой, ничему хорошему он малыша Хура не научит, – заявил попугай своему хозяину.

Алладин расхохотался:

– Коврик, давай-ка погоняем этого старого джинна. Он, кажется, слишком много о себе воображает.

Коврик весь подобрался, скруглил края и понёсся за джинном на бешеной скорости.

Джинн изобразил на лице ужасный испуг, сотворил себе велосипед с крылышками и пропеллером и начал в панике крутить педали.

– Сейчас мы тебе! – вскричал попугай, присоединяясь к погоне.

Коврик догонял голубого всадника.

Джинн, оглядываясь через плечо, приделал к велосипеду мачту с косым парусом и принялся дуть в него. Коврик ещё поддал скорости.

– Дер-ржи его! – орал Яго, но, начав отставать, ухватился клювом за бахрому ковра и полетел на буксире. Только хохолок развевался.

Когда до джинна оставалось чуть-чуть – рукой подать, он вдруг исчез и появился позади преследователей.

– Коварство! – завопил Яго, когда джинн дернул его за хвост и выдрал маленькое зелёное перо. – Отдай перо!

Подав голос, он был вынужден отпустить буксир и тут же оказался далеко позади.

– Пожалуйста, – ответил ему джинн, – сколько хочешь. Лови.

И Яго закружила целая метель, состоящая из одинаковых зелёных перьев.

– Выбирай, которое из них твоё, – предложил ему джинн, довольный собой.

– О мой хвост, – запричитал попугай, пытаясь на лету оценить размер урона, причинённого его украшению, и закувыркался от восторга, когда джинн вдруг наградил его огромным, как парашют, павлиньим хвостом.

– Послушай, джинн, – вдруг негромко окликнул друга Алладин.

Голубой джинн тут же оказался рядом с Алладином в глубоком мягком кресле перед маленьким столиком, на котором дымились чашки с ароматным кофе с лимоном:

– Мои уши насторожены, как у тигра в засаде, о услада моего сердца.